».

Светская жизнь, как оказалось, существовала и здесь. И Протея решительно сделала шаг в её сторону. Надеясь лишь, что под термином «званый приём» в этих краях не имеют в виду какой-нибудь жуткий обряд, с подношением крови хорнийским Богам. Закончив, она вручила Эолу письмо. Но затем отобрала, прошла в будуар, и застыла у зеркала, водя взглядом по многочисленным пузырькам. Тем, что прибыли с ней из далёких, цветущих земель. Выбрав запах руэллии, нанесла пару капелек на конверт. И вернулась обратно. Наверняка, таких ароматов в этих краях отродясь не вдыхали?

- Вот, это мой ответ, - сказала Эолу. И хотя он не знал языка, но всё понял. Взял из её рук квадратик письма, кончик пальца его чуть коснулся жемчужного ногтя Протеи. Она отвернулась, став в тот же миг размышлять, что сулит ей грядущая встреча. И не заметила, как уходя, страж поднёс ароматный конвертик к лицу, задержался, вдыхая, и прикоснулся губами к тому месту на нём, где только что были пальчики юной принцессы.

13. Глава 12

В дальней зале, где Протея ещё не бывала, царило заметное оживление. Аудитория торжества была исключительно женской. Но, невзирая на это, она вмиг ощутила свою непохожесть. Одеяния дам были в стиле «хорнийского шика». Животные аксессуары, вроде звериных хвостов и кольчуг, украшали одетые в кожу тела. Причёски у всех отличались лишь только количеством перьев, торчащих из головы. Как будто ведьмы из тирукарских лесов устроили шабаш! Протея, в платье из серебристой сурфы[1], сшитом на скорую руку, с каскадом волнистых волос, перехваченных лентой под цвет, смотрелась здесь, словно яркая бабочка, залетевшая в гости к ночным мотылькам.

Стоило ей появиться, как гул разговоров затих, и все дамы застыли в немом ожидании. Принцесса с трудом улыбнулась. В толпе пробежал шепоток. И девушка, самая яркая, отделилась от прочих и направилась к ней. Она была выше Протеи на целую голову, как, впрочем, и все они. Плотный кокон начёса украшал ритуальный венок. Он напомнил принцессе символику хорнов. Клюв хищной птицы простирался на лоб, а поверх него выпирали, образуя колючий забор, ветви горного сердолика[2]. Протея скользнула взглядом по крепкой фигуре и обмерла в удивлении. На ней были брюки с разрезами по бокам! На коже сквозь эти разрезы выделялся чернильный рисунок. Длинный украшенный вышивкой шлейф ниспадал до земли. Накидка, которую Тея сперва приняла за подол.

Но больше всего её удивил даже не этот неженский наряд, а лицо незнакомки. Михтийские дамы порой прибегали к красителям разных пород, рисуя блестящие брови пыльцой, карминовым маком добавляя румянца щекам. Стремясь подчеркнуть, а отнюдь не испортить! Раскрас, которым пестрило лицо незнакомки, едва ли являлся красивым. Сквозь эту нелепую маску было трудно увидеть черты. Полоса неестественно тёмных чернил стекала от нижней губы к подбородку, Такие же полосы струились вниз по щекам, точно чёрные слёзы. Сами глаза, обведённые тёмным, обретали звериный налёт. И венчал «композицию» ромб, прорисованный между бровями. Другие женщины в зале также имели на лицах окрас, но ни одна из них не затмевала собой ту, что стояла в двух метрах от Теи.

- Принцесса, о, как же я рада увидеть вас здесь! Меня зовут Хильдур. А это…

Она стала перечислять имена, и девушки подходили, чтобы выразить своё почтение. Тея кивала, скулы свело от улыбки. Все смотрели на неё с плохо скрываемым любопытством. Очевидно, её внешний вид удивлял их не меньше.

- Какие волосы! - восхитилась одна с заметным хорнийским акцентом.

- А между ног у вас тоже такие? - сказала другая, с ожерельем из жёлтых клыков.