– ДЕРЖАТЬ! ДЕРЖАТЬ ПОЗИЦИИ! – рявкнул Жан.

В дыму мелькнул силуэт. Быстрый, стремительный.

– Рене, не сейчас! – прокричал кто-то из атакующих.

– Вы долго думали! – выкрикнула Рене. – А я устала ждать!

Рене выскочила вперёд первой. Коротко, резко. Она не бежала – скользила, будто тень, наученная подворотнями. За спиной – бойцы. Она не оборачивалась. В голове – голос деда: "Смотри на суставы. Не на глаза. Глаза врут, сустав – нет". И она смотрела.

Сбоку двое её союзников – крепкий жилистый парнишка с крошечной алебардой и девчонка с колбами на поясе и копьём в руке – рванули в обход, по скользкой от снадобий поверхности. Йорик хихикнул и вцепился ногами в деревянные щели на мосту.

– Привет! На мыле скользко, да? – Он шагнул вбок и подставил плечо с щитом вторженцу.

Хруст – и один из атакующих ушёл вниз, охнув и выронив оружие.

Уилл двигался в полукруге, тенью. Он видел, как Рене прорывается вперёд, как она просчитывает каждый шаг.

Она идёт за флагом. Умно. Но и опасно.

– Ты знаешь, что не выиграешь в одиночку! – крикнул он ей, наконец. Голос – глухо, с надрывом.

– А ты знаешь, что мне не нужен никто рядом, чтобы быть первой? – парировала Рене. Её клинок пронёсся рядом с его копьём, как яркая вспышка.

Он парировал. Еле. Удар разошёлся по ладони, как ледяной укус.

Позади раздался вскрик – защитник получил удар по шлему. Жан мгновенно сделал шаг назад и прикрыл его, как заслон.

– Никто не падает! Никто не сходит с места! ДЕРЖАТЬ ПОЗИЦИЮ!

Мгновение, казалось, застыло. Один из бойцов потерял равновесие после неудачного манёвра. Его тело, лишённое очередного защитного импульса, тяжело опустилось на холодный камень моста. В этот миг все звуки затихли, и его собственное дыхание, прерываемое болью и горечью, заполнило пространство.

Он лежал, чувствуя, как гордая обивка его души трескается под грузом очередного поражения. В его сознании мелькали воспоминания первых тренировочных дней, когда каждое падение казалось концом света, но теперь, сквозь пульсирующую боль, он осознавал: поражение – это не клеймо, а урок. Именно здесь, посреди ожесточённого учения, он понял, что истинное искусство проигрыша заключается не в стремлении избежать ошибок, а в способности встать, приняв свою слабость, и извлечь из неё силу.

Одинокое эхо ударов, отголоски команд и шум других схваток казались ему далёкими от его внутреннего мира. Он поднял взгляд, в котором смешались слёзы и решимость, и медленно произнёс про себя: "Каждое падение закаляет. Только тот, кто умеет проигрывать, сможет однажды стать настоящим воином". В этом признании внутренний голос пробудился, напоминая: истинная победа начинается с умения принять свою неидеальность.

Пауза длилась всего несколько секунд, но этих секунд было достаточно, чтобы окружающие вновь ощутили, как даже поражение вписывается в грандиозную картину обучения и становления. И в этот момент, когда стальной клинок истинного воображения уже готовился вновь разразиться, парень поднялся – и его падение превратилось в тихий, но решительный восход новой силы.

Атака нарастала. Вторая волна – в лоб, в плечо, в бок. Каждый миг – на грани. Каждый шаг – у края.

И тогда раздался голос с моста. Сухой. С иронией.

– Кто бы мог подумать, что мои дорогие ученики не смогут отличить банальный обман от настоящей тактики… – О, да вы почти не умрёте. Только изнутри. – Верран стоял, опершись на посох. – Ваша битва – как суп из костей. Вроде бы сытно, но что-то пусто на вкус. Где соль? Где перец? Где остальные ингредиенты!

Внезапно один из бойцов обороны выбегает из строя и резко бьёт копьём в сторону дыма. Мимо. Рене замеряет траекторию удара. "Они бьют на слух. Значит, мы сейчас можем…" Она кивает – и двое атакующих внезапно кидаются вперёд, прямо в копейный строй.