– Ты всё такой же старый хрыч. Говоришь, будто камень бубнит.

– А ты всё такой же молодой, – пробормотал старик.

Он поднялся неспешно, точно пыль стряхнул с воспоминания, и шагнул в тень под аркой.

– Я пойду. Старые кости не любят дождь. А истории – они и без меня выживут.

И будто растворился. Осталась только тишина – и лёгкое ощущение, что это место снова стало чуть старше.

Здесь бой не завершался до того момента, как тени не расходились, а сама арена не прекращала своё дыхание. Пространство было не просто фоном – оно было частью действия, частью героев, частью их стремлений и падений. Камни, осыпанные временем, не просто стояли. Они смотрели. Они видели. И в их взгляде заключалась вся сила этих сражений, этих людей, этих теней.

НА ИЗЛОМЕ.

"Каждый шаг – это письмо в прошлое.

Кто выстоит – станет строкой в легенде.

Кто падёт – станет её точкой."

– старая пословица.

Копья встречают нападающих с лязгом – не больно, но в сознании вспыхивает волна холода. Один из бойцов падает на мост – выведен.

– Уилл рычит, отталкивая второго, и тут же даёт сигнал:

– Жан, Леон – прикрыть!

Жан бросает взгляд влево: обходят сзади. Сейчас будет резня.

– Как в старой пьесе, – сдержанно бросает Леон. – Третье действие: удары в спину.

Он снимает с пояса алхимический шар и катит его к Уиллу.

– Вперёд! – прорезал воздух голос Рене, звонкий, как стеклянное лезвие.

Четверо бойцов рванулись вперёд, будто сорвались с цепи. Рене осталась – охраняла фланг. Лёгкая, быстрая, она держала нож обратным хватом – не как оружие, а как предупреждение.

– Держим строй, – бросил Жан глухо, но в голосе его – сталь.

Он стоял в центре, чуть позади линии, между Йориком и Леоном. Уилл – слишком близко к фронту. Но времени не было.

Йорик дышал тяжело. Левой – копьё. Правой – порошковый снаряд алхимика. Вспышка при ударе.

– Один, два… – шепчет Леон. – Пробуют лобовую. Слишком прямо. Значит – обман.

Он смотрел не на удары, а на пальцы. На углы движения. На Рене.

Она не двигалась. Значит, ждала.

Тактика – театр. Ему это вбили в Академии. Но он знал: правда – в лицах, не в схемах. Страх, азарт, зависть – в этом смысл боя.

Двое в центре – отвлекают. С флангов – резкий рывок. Обход.

– Жан! Справа обход! – рявкнул Уилл.

– Вижу! – Жан уже двигался.

Его копьё выстрелило вперёд, как зуб хищной рыбы. Вспышка – и вражеская рука обвисла.

Слева Йорик кинул ослепляющий порошок. Блеск – и он врезался в врага всем телом, будто глыба хлебной глины.

Леон остался в тылу. Глаза – ищут.

– Рене… Она не для фронта. Она ждёт, пока мы устанем.

Он не успел договорить – Рене рванулась, почти танцем – в обход, прямиком к алхимику защиты.

Леон прыгнул ей наперерез.

– Не сегодня, – прошептал.

Схватка вспыхнула сразу в трёх точках: Жан держал центр, Уилл и Йорик – фланги, Леон – тыл. Рене – быстра, скользкая, как ветер по воде.

– Левый фланг держится! Но долго не продержим! – крикнул Жан.

– Пусть тратят силы, – бросил Уилл, парируя меч щитом. Лицо мрачное, глаза – горят.

Йорик смеялся. Сумасшедший. Его хохот резал строй, ломал ритм. Он валялся, прыгал, швырялся щепой. Один противник оступился – и получил в бедро зачарованным копьём.

Йорик, захрипев, вдавил его в доски моста.

– Я же сказал, не пройдёшь, упрямая башка! – и сжал зубы.

В этот миг с неба сорвался первый дождь. Скользкие доски. Арена будто ожила, вмешалась.

– Леон! Флаг! Рене тебя уводит! – крикнул Жан.

Но Леон уже знал. Он читал. Он помнил, как эту битву когда-то проиграли. Он знал, что повторение – оружие и ловушка.

Он сделал шаг назад. Притворился уязвимым.

Рене метнулась – точно, по правилам.