Аксинья глянула на меня непонимающе, а потом словно припомнила, что нездешний я, и с улыбкой (ну как ребёнку, ей-богу!) сказала:

– Я сама себе и врач, и пожарник. И прогноз погоды предскажу. Идёмте. Уже немного осталось, – и словно зная, о чём я думал пару минут назад, дополнила: – А за велосипед не беспокойтесь. Сможете мой взять. Мне он не нужен, ржавеет только!

Хотя бы в чём-то женщина оказалась права: действительно, за поворотом липовая аллея закончилась, и дорога вышла на равнину. По обе стороны простирались луга, покрытые сочной зелёной травой с пёстрыми вкраплениями ярких полевых цветов: красных маков, оранжевых саранок, синих васильков. Воздух после дождя был свеж, а слабый ветер доносил из-за спины тягучий аромат липоцвета. Неподалёку впереди виднелся мост через ручей: старый, добротный, с кованными немецкими перилами. Я уже вдохнул полной грудью, предвкушая скорое окончание моего злоключения: за мостом виднелось несколько домов – цель моей поездки, Романовка. Вода в ручье была прозрачной, а поток воды стремительный. Кое-где поблёскивали на солнце серебристой чешуёй маленькие рыбёшки. Почему-то захотелось вдруг остаться тут, в этом месте, на несколько дней. Я снова украдкой глянул на мою спутницу, а она, почувствовав мой взгляд, повернула голову и одарила меня улыбкой. Мне стало стыдно за мысли, что у неё не все дома. Вполне вменяемая, очень симпатичная молодая женщина! Вот только причём здесь война трёхлетней давности? Я мысленно пожал плечами и свернул с дороги на узкую тропинку вслед за Аксиньей.

Скрывать не буду, в студенческие годы я был очень охоч до девушек и знал в них толк. Это потом меня жизнь закрутила, брякнула пару раз головой о стену амбиций и выбросила на берег реальности без гроша и семьи. В тот период было не до женщин. И вот теперь, в трёх шагах позади Аксиньи, я свободно разглядывал её крепкую, приятной полноты фигуру, белизну ног, плавно покачивающиеся бёдра, упругие формы, тесно обтянутые алой тканью платья. Свежий воздух и липовый аромат вскружили мне голову, настраивая на какой-то романтически-эротический лад. Я подумал, что у меня давно никого не было, а возможно, и у этой женщины, живущей здесь в одиночестве, тоже. Ну, и под действием этих мыслей реакция мужского естества не заставила себя ждать. Даже ноющая боль в бедре и саднящий локоть отошли на второй план.

А тем временем мы дошли до невысокого забора с дощатой калиткой, выкрашенной в ярко-голубой цвет. Местами краска вздулась от непогоды и отшелушилась. Двор был ухоженным: трава вокруг дома выкошена, на клумбах цвели красивые цветы. Из будки высунулся старый подслеповатый пёс и, виляя хвостом, поприветствовал хозяйку, ткнувшись носом ей в ладони. На меня он лишь бросил мимолётный взгляд. А вот кошка (или кот), развалившаяся на крыльце, наблюдала за мной с подозрением, если не с презрением.

– Проходите на веранду, там и располагайтесь, – Аксинья гостеприимно распахнула застеклённую дверь, и я, поставив велосипед у стены, прошёл в прохладу помещения. Приятно пахло сушёными травами, цветками липы и яблоками. – Я принесу холодный морс и поставлю чайник, – послышался голос Аксиньи из сеней дома.

Я опустился в простенькое кресло, обитое клетчатой тканью, и устало вытянул ноги. Только сейчас, расслабившись, до меня дошло всё, что случилось, и что могло случиться, ударь молния чуть ближе или будь её разряд чуть мощней. От меня бы осталась поджаренная отбивная. Просто чудом отделался. Я ещё раз достал смартфон, попытался его запустить, но всё было безуспешно.

Вошла хозяйка дома, неся поднос. Она уже успела переодеться, теперь на ней было голубое в синие цветы платье с треугольным вырезом на груди, а волосы она убрала в хвост. Аксинья поставила передо мной запотевший кувшин с морсом, два высоких стакана и вазу с печеньем.