– Как будет угодно всемогущему властелину, – поклонившись, он встал с земли, чтобы принести нефритовый горшок для пряди волос Люи, однако бог не стал дожидаться окончания церемонии. Он обогнул главу деревни, миновал молодёжь, не взглянув ни на кого даже мельком, и помог Люи взобраться в подготовленную повозку.

Юношу снова окатило волной цветочного аромата, и перед глазами у него возник благоухающий сад с маленьким прудом, засаженным белыми лотосами – именно такую картинку он видел в книжке о божественной супруге. Рассматривая рисунок, он, конечно, не мог знать наверняка, были ли те цветы белыми, но перед его внутренним взором они предстали именно такими. В саду вокруг также находились белые и золотые цветы. Озорной порыв ветра налетел на них и поднял в воздух стайку лепестков, наполнив всё вокруг дурманящим ароматом.

Люи глубоко вдохнул этот запах и задержал дыхание, стараясь запомнить его как можно лучше. Он почувствовал, как бог рядом замешкался, но уже в следующий миг опустил занавеску повозки и отступил в сторону.

Люи качнуло – это извозчик забрался на своё место, затем он услышал, как сзади и по бокам к повозке пристроились несколько человек.

– Увидимся, – услышал он тихий шелест снаружи и, не удержавшись, приподнял занавеску на окне. Но от бога уже не осталось следа.

Юноша высунулся в окно, повертелся туда-сюда, но в конце концов убедился, что тот действительно ушёл. Будто растворился в воздухе.

Толпа на площади тут же принялась обсуждать случившееся – не прошло и двух минут, как над деревней Лэй поднялся оживлённый гул. Несколько девушек из гуншэнь разом осели на землю. Ученик лекаря метался от одной к другой, не зная, какой из них совать под нос свои настойки. Матери бросились к дочерям и сыновьям и вовсю голосили о том, как им повезло. Отцы клятвенно обещали поднести в храм втрое больше даров, чем обычно.

Люи глупо улыбался, сидя в тени повозки, и чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Интересно, проронит ли кто-нибудь хоть одну слезу по его судьбе?

Он уже собрался опустить занавеску, как вдруг со стороны гуншэнь послышалась ругань. Это Ни Сяоли трепыхалась в руках матери и кричала, что хочет проститься с Люи. Госпожа Цан что было сил удерживала дочь, обернувшуюся яростной тигрицей, и её лицо всё больше зеленело от злости. Стоявший рядом господин Ни, напротив, весь покраснел. По его сжатым кулакам Люи догадался, что торговец был неимоверно зол.

Солнце медленно выходило из-за облаков, и тень покидала площадь. Глава деревни призвал народ к порядку – ведь технически церемония всё ещё не завершилась. По традиции, деревенские жители должны были проводить избранную дань до главных ворот с песнями и плачем, а затем отправиться пировать.

Всё это вдруг потеряло для Люи всякое значение. Он отпустил занавеску, и та мягко закрыла окно, отгородив его от остального мира. Юноша забился в угол и прикрыл глаза. Путь от деревни Лэй до столицы Йоушань – Аньяна – потребует нескольких дней. Нужно придумать, чем занять себя в это время.

Конечно, если бы Люи позволили выбраться наружу и идти самому, было бы гораздо интереснее, но вряд ли это возможно. По идее, повозка должна оберегать божественного избранника от дорожной пыли и грязи людского мира. Люи припомнил, как запачкался, упав на площади перед богом, и его губы тронула ироничная улыбка. Его руки всё ещё были в грязи. Наверное, он и одежды бога успел запятнать. Хотя не похоже, чтобы того это хоть сколько-нибудь волновало.

Так всё-таки, кто же такие эти властелины двух миров?

Не обращая внимания на происходящее снаружи, Люи прокрутил в памяти прошедший день. Если судить по рассказам, которые он слышал о богах прежде, то за допущенные сегодня ошибки деревню Лэй должны были уже несколько раз разрушить до основания. Тем не менее, она стояла целёхонька, а ему – юноше, не достигшему совершеннолетия, – и вовсе выпало отправиться в Шаньшэнь.