– Сначала нам стоит поговорить о нас, – она подняла руку, подзывая официанта и делая сама заказ на двоих. Довольно большой заказ, больше похожий на ужин, чем на перекус, но без алкоголя.

– Мне удобнее звать вас, все же, Генри. Когда мы наедине, а наедине мы будем довольно часто. Тогда и вы зовите меня Самантой, если хотите, это не критично.

– Как скажете, мисс Хилт. Можете хоть говорить «эй ты», я не обижусь. Времени на адаптацию у нас нет, так что любые вольности разрешены с вашей стороны, – пожал плечами Генри, явно не собираясь обращаться по имени у начальнице. Ну, нет.

«Ты так мечтала, чтобы не было пересудов и какого-то смущения, а теперь говоришь о разрешении обращаться по имени? Спасибо, но я откажусь от подобной чести», – подумал Генри.

Да, он все ещё оставался мальчишкой, который явно повидал всякого и не собирался вновь влипать в неприятности. Раз все решили, незачем топтаться на месте?

«Будь взрослее, Линкольн, и двигайся дальше».

Ответ в армейском стиле напомнил Саманте про орущего сержанта. Ей стало неловко за себя, но, выдохнув, Сэм взяла себя в руки. Она не думала, что так сложно будет работать с Генри теперь. Может, она себя переоценила?

– Я не собираюсь говорить вам «эй ты», Генри, – поджала губы, переключаясь на свои записи в дневнике.

– Но о нас будут говорить и много. Хочу, чтобы вы вели себя сдержанно. Не реагировали на выпады сотрудников. Я имею в виду сегодняшний случай. Вас не уволят лишь потому, что я сказала, что уже имею на вас планы. А вот те двое освободят места после сдачи проекта. Но повториться подобное не должно. Если хорошо поработаете, вас примут в штат и карьера пойдет в гору. Понятно?

Очевидно, что она затеяла все это, чтобы помочь Генри добиться устойчивого положения в компании. У него большая семья, квартира в кредит и дыра в кармане. Но при этом свои чувства Саманта задвигает на задний план.

А вот сообщение о стычке с менеджерами его явно взволновало. Генри не скрывал двух эмоций: разочарования, что об этом узнали, и злости на этих двух кретинов. И полученный на словах выговор ему казался шуткой…

– Мисс Хилт. Одно дело, когда сотрудники говорят о ваших качествах, как лидера. Когда они боятся работы и потому вешают всех собак на вас. Я промолчу всегда, как и раньше… у людей свое мнение о себе и своих способностях, – Генри поднял глаза и упрямо посмотрел в лицо Саманты, невольно улыбнувшись. Она сегодня более… домашняя. Косметики мало, веснушки на носике начальницы кажутся ярче. Как бы он ни вредничал, ему нравилось смотреть на Хилт.

– Но они перешли черту. Такое я не стал терпеть… прошу прощения, что вместо попыток поговорить сделал физическое внушение. Я думал, что они мужики и поймут все, а они побежали ябедничать вышестоящим, – пробурчал Линкольн, закрывая тему. Ему неинтересно повышение в данном случае. Как и то, что этих двоих собираются уволить. Нет, правильно.

Но лучше бы и его уволили, если быть откровенным. Он не сдержался, повёл себя непрофессионально только потому, что посчитал себя человеком, имеющим право заступиться за Хилт. Это уже о многом говорит. Например, о том, что ему лучше вообще не контактировать следующие дни с кем-либо, пока эмоции не улягутся.

– Неважно, что говорят люди обо мне, – пояснила Саманта,– сами в это не лезьте. Надеюсь, я доходчиво объяснила, что подобное поведение не одобряю. Вы не рыцарь, чтобы вступаться за честь барышни.

Генри насупился, когда Хилт стала его вновь отчитывать как взрослая мадам. Будто он вновь оказался в школе, и психолог его ругает за очередную драку из-за того, что его сестрёнку кто-то обидел.