Ари сначала пытался отгородиться от этих новостей, сосредоточившись на информационной угрозе Кода. Но доклады становились все настойчивее, все детальнее. Данные поступали и по официальным каналам от Ронена Коэна – сухие сводки, полные медицинского жаргона, но от того не менее пугающие. Древний механизм давал сбой? Или это была его неотъемлемая часть, цена за «пробуждение»?

Однажды поздно вечером, работая с очередным массивом данных, Ари почувствовал резкий, пульсирующий укол боли за правым глазом. Он зажмурился, потер висок. В последние дни головные боли стали его частым гостем, он списывал их на усталость и кофеин. Но эта боль была другой – острой, чужеродной. И вместе с ней на долю секунды перед глазами вспыхнул калейдоскоп неясных, геометрических образов, переливающихся всеми цветами радуги. Он резко выпрямился, сердце заколотилось. Что это было? Галлюцинация от переутомления? Или… он слишком долго дышал одним воздухом с активными образцами, несмотря на все меры предосторожности? Мысль о том, что древний Код может влиять и на него, не «пробуждая», а как-то иначе, вызвала приступ тошноты.

Он должен был немедленно сообщить Коэну о нарастающей биологической угрозе. Это уже не просто «синдром» с побочными эффектами. Это могло стать новой чумой. Он набрал номер.

«Ронен? Это Ари. Нам нужно поговорить. Срочно».

«Что опять, Ари?» – Голос Коэна звучал смертельно устало, на грани срыва. Казалось, весь груз мира лег на его плечи. «Новые расшифровки? Говори быстрее, у меня тут…»

«Дело не в расшифровках! – перебил Ари, чувствуя, как в нем закипает смесь страха и раздражения. – Дело в том, что происходит с «Пробужденными»! Ты читаешь сводки? Эти осложнения – это не просто осложнения! Это катастрофа! Неконтролируемая агрессия, психозы, физический распад! Ронен, это не просто «пробуждение», это может быть дезинтеграция!»

На том конце провода помолчали. «Я читаю сводки, Ари, – голос Коэна стал жестким. – И я вижу цифры. Да, есть инциденты. Прискорбные. Но на фоне миллионов «активированных» по всему миру – это пока что статистическая погрешность. Главная угроза – не это. Главная угроза – сам Код! Информация в нем! Источник сигнала! Мы должны понять, кто или что за этим стоит и чего они хотят! Вот на чем ты должен сосредоточиться!»

«Статистическая погрешность?! – Ари почти кричал в трубку, забыв о конспирации. – Ты говоришь о живых людях! О тех, кто еще вчера был нормальным! А сегодня они превращаются в монстров или умирают в муках! Как ты можешь называть это погрешностью?! А что если это только начало? Что если этот распад заложен в самом Коде как механизм контроля или самоуничтожения?! Мы не можем это игнорировать!» Он чувствовал, как дрожат руки. Злость и отчаяние переполняли его.

«Ари, успокойся», – голос Коэна чуть смягчился, но остался напряженным. – «Ты переутомлен. Возможно, ты… ты слишком близко к этому всему. Сделай перерыв. Мы занимаемся биологической стороной, у нас работают другие группы. Твоя задача – Код. Информация. Это приказ».

«Приказ?» – горько усмехнулся Ари. – «Легко отдавать приказы, когда сидишь в бункере и смотришь на цифры. А если завтра эта «статистическая погрешность» коснется твоих близких? Или тебя самого? Что тогда?»

«Не переходи черту, Ари», – холодно ответил Коэн. – «Делай свою работу. И докладывай только о существенных прорывах по информационному вектору. Отбой».

Короткие гудки. Ари медленно опустил телефон. Приказ. Статистическая погрешность. Он чувствовал себя преданным и совершенно одиноким. Они не понимали. Или не хотели понимать. Биологическая угроза была реальна, она нарастала, и она могла быть напрямую связана с той информацией, которую он раскопал. Возможно, сам процесс «чтения» или «активации» этой информации перегружал человеческую биологию? Или дефект был заложен изначально?