Приметив княжича, Амодих оставил друзей и вразвалочку направился к россу.

– Сказывают: ты Турку побил…

Олешка отчего-то покраснел и пробормотал:

– Было дело.

– Злопамятный он. Обиду ни за что не простит.

Княжич согласно кивнул: мол, знаю.

– Ты, если что – зови! Мы, – Амодих мотнул головой в сторону ватаги, – завсегда рады помочь хорошему человеку. – И, протянув руку, добавил: – Айда с нами в снежки.

Соперники отыскались быстро. На противоположном конце двора, лёгок на помине, нарисовался Турка со своей братией.

Слово за слово, и две шайки играющих разбежались по двору – возводить укрепления. Приготовления были недолгими, и вскоре пристрелочные снаряды полетели в обе стороны. Турка, по обыкновению, первым полез на приступ.

Олешка и Санко держали оборону за кустами можжевельника. Разлапистые ветки хорошо защищали от чужих снежков, но сильно затрудняли обзор. Чтобы поглазеть, что творится на поле боя, приходилось часто высовываться из-за укрытия, рискуя получить в лоб.

Напористость Турки принесла плоды. Мало-помалу его стрелки вывели из игры почти всех товарищей Амодиха. Балл, спасаясь от преследователей, присоединился к россу со славоном, и они втроём попали в настоящую осаду.

Игра в снежки

Снежки свистели над головами, не давая высунуть носа, но удобная позиция позволяла чувствовать себя сравнительно спокойно. Однако отсиживаться в кустах – чести мало.

Для победы нужно было поразить самого Турку – как предводителя вражеской «армии».

Олешка дерзнул нанести врагам удар сбоку, тайно перекатившись в сторону от друзей. Снежками он кидался довольно метко. Уже в этой схватке уложил двух противников, а потому рассчитывал, что сможет попасть в кушта даже с большого расстояния. Главное – хорошенько прицелиться, чтобы никто не мешал.

Улучив момент, княжич поднялся во весь рост. Нападавшие были прямо перед ним – в десяти шагах, не больше, и – удача! – смотрели не на Олешку, а туда, где засели Амодих с Санко.

Но… Турки среди них не оказалось.

– Эй, урус! – раздался сзади торжествующий вопль. Олешка обернулся.

Турка уже метнул свой снежок. Круглый и гладкий он летел точно в княжича. От испуга росс невольно прикрыл лицо рукой.

…Внезапно стало очень тихо.

Олешка как заворожённый глядел на лениво вращающийся и искрящийся на солнце шар. Приближаясь, тот почему-то замедлял ход.

Все вокруг тоже замерли в оцепенении.

Наконец, снежок завис прямо перед россом.

Недолго думая, княжич схватил его – ух, какой твёрдый! настоящая ледышка! – и швырнул обратно в Турку.

Белый ком безмолвно расчертил воздух, ударил кушта над переносицей.

И отскочил вместе с красными брызгами.

На лбу соперника расползлось багровое пятно, а сам он тягуче завалился в сугроб.

– Есть! – завопил княжич. В мир вернулись звуки, обрушившись на Олешку водопадом криков – радостных и разочарованных.

– Наша взяла! – заорал Амодих, победно вскинув над головой руки. А Санко от избытка чувств с размаху влепил россу кулаком между лопаток:

– Як у тя вышло? Он вже в упор шибал!

К Турке от крыльца бежал непонятно откуда взявшийся Арборис. Кушт уже сидел на корточках, размазывая по лицу кровь. Крупные алые капли часто падали на снег.

Княжич тоже бросился к поверженному противнику, на ходу срывая с шеи платок. Но учитель поспел раньше. Хмуро взглянув на Олешку, велел:

– Отправляйся к настоятелю. В зимний сад.

– Он сам виноват! – запротестовал росс. – Это его ледышка была!

Но Арборис отвернулся, всем видом показывая, что разговор окончен. Санко схватил друга за локоть:

– Я с тобой!

С Лысого кряжа Академию можно разглядеть ещё за два дня – как только шлях выползает из поросшего густым лесом ущелья на гряду. Дальше дорога идёт прямо по хребту, теряясь время от времени меж редких ельников.