И с дозорной башни любого путника видно задолго.

Впрочем, тутошним обитателям опасаться было некого.

Шайки разбойников связываться с колдунами не рисковали. Хотя о несметных богатствах Академии молва гуляла аж до Балларда.

Завоеватели тоже обходили край стороной. И то верно: кому нужны дикие и поросшие лесом скалы? Ни богатых городов, ни зажиточных деревень на неделю пути. Вообще – никого!

В крепость на Орлином утёсе ездили только родственники послухов – вестимо, те, кто имел такую возможность. Да посланцы Брега, хозяина трактира в Торжке – небольшом селении золотоискателей у подножья Полуночных гор.

Поговаривали, что Брег сделал на поставках в обитель целое состояние. Скупая по дешёвке съестное у окрестных хлебопашцев и товары у проезжих торговцев, трактирщик потом назначал двойную, а то и тройную цену.

Олешка видел его однажды: осенью, у ворот – упитанного, но молодцеватого мужчину лет сорока. Он на равных держался со Светозаром, хотя мальчик почувствовал за напускной бравадой непонятный страх.

Когда княжич впервые различил вдали горный замок, тот показался ему маленьким и невзрачным. Особенно после роскошных резных дворцов Златограда. Горделивый отрок возмутился в душе: и в этой дыре – прости мя, Варок! – будущему правителю Гардарики предстоит провести долгие годы?!

Потом он не раз удивлялся: как на крошечный клочок ровной земли втиснулось столько строений!

Две огромные трёхъярусные хоромины – жилая и учебная. Высоченная – саженей пятнадцать, не меньше! – башня настоятеля. Молельня со всеми ведомыми в Поднебесье богами. Да ещё широкий двор, вымощенный плитами песчаника.

Умещались здесь и теплица, и трапезная, и хозяйственная пристройка с мастерскими, и огород, и гостевой дом с отдельным подворьем и конюшней. В центре обители был разбит небольшой, но очень ухоженный парк.

А в самом дальнем углу замка располагался необъятный, как казалось Олешке, зимний сад.

Садовник Лука, простоватый пожилой крестьянин из Набуля, копошившийся с цветочными горшками, угрюмо посмотрел на «этих оболтусов» и сообщил, что «хозяин уже ждёт».

До сада нужно было пройти длинным открытым гульбищем. Попавшим в жарко натопленную теплицу отрокам снова выходить на мороз ничуть не улыбалось. Олешка тут же придумал, как превратить всё в весёлую затею. Подскочив к двери, крикнул замешкавшемуся Санко:

– Кто первый? Наперегонки!

– С тобой зазря тягаться! – уныло возразил тот, но поспешил к порогу. Отказываться от борьбы было не в правилах славона.

– Раз! Два! Три!..

Они сорвались с места, преследуемые негодующими восклицаниями Луки: «А дверь затворять кто будет?! Цветы мне выстудите! Ох-ох-ох, управы на вас нет! Вот пожалуюсь настоятелю!» Но мальчишки, увлечённые соперничеством, не услышали причитаний старика.

Гульбище было в длину около тридцати саженей. Оба отрока бегали хорошо. Санко отставать от Олешки ничуть не собирался. Даже вырвался вперёд, хотя допрежь ему это не удавалось.

Но и теперь победить не довелось – из-за подмёрзшей лужицы, которую не приметил славон. Поскользнувшись, он больно шмякнулся о каменный пол: «Уй!».

Княжич тоже не удержался на ногах и рухнул рядом. Правда, успел извернуться и приземлился на коленки – не так чувствительно, как Санко. Эх, не падай духом, а падай брюхом! Приехали, называется.

– Смотри, ты рубашку разодрал, – росс указал на широкую прореху на плече друга. Под ней проступала внушительная ссадина, медленно набухавшая кровью. – Больно? Дай я попробую.

– Валяй. Хужее не будет!

Олешка, как учили на уроках ведовства, сложил ладони лодочкой, закрыл глаза и сосредоточился на кончиках пальцев. И тотчас почувствовал, как они наливаются теплом. Ещё немного, и от рук начал исходить настоящий жар.