Чу! Что это?

Олешке почудилось, что он слышит вдали торопливый цокот крошечных коготков по каменному полу. Не уйдёшь!

Поспешно пробормотав охранный наговор, отрок бесстрашно нырнул во мрак. Не оставь мя, Варок! Будь милостив, Полуночник!

Темнота тотчас заключила княжича в липкие объятья. Ух! Огонёк освещал коридор лишь на пару шагов вперёд.

Олешка доковылял до лестницы и опять прислушался. Цокот вроде стал громче, но доносился уже откуда-то снизу.

Делать нечего! Мальчуган сбежал по ступенькам на нижний ярус.

Здесь шорохи оборвались. Росс остановился, не зная, куда податься, и завертел головой. И следов не видно – должно быть, чернила на лапках птенца подсохли.

Внезапно в конце коридора мелькнула махонькая тень. И вновь – цок-цок-цок!

Воронёнок в коридоре

Олешка метнулся на звук. От резкого движения пламя свечи потухло. Но это было уже не важно – через широкие оконца на пол проливался тусклый лунный свет. В его лучах княжич отчётливо разглядел воронёнка, улепётывавшего от мальчика со всех ног.

– Стой, Дурилка! Стой! – в отчаянии зашипел росс.

Он почти догнал Черныша у выхода в сад. Но птенец проворно нырнул в проём под дверью.

Княжич с силой дёрнул ручку – заперто! Отрок чуть не взвыл от досады. Вот же пустоголовая птица!

Из щели по ногам тянуло леденящим сквозняком. Зябко!

Что делать? Куда дальше?

Росс припомнил, что в другом конце здания был ещё один выход, который никогда не замыкался.

Олешка сунул за пазуху теперь бесполезную свечку и снова рванул в погоню. Уж я тебе покажу, когда доберусь!

Вторая дверь и вправду оказалась едва притворенной.

Сад озаряли яркий месяц и усыпавшие чистый небосвод звёзды – крупные как виноградины. От нетронутого снега было светло почти как днём. Белые от инея деревья походили на многоруких воинов, замерших в строю перед решающей атакой.

В замкнутом пространстве ветра не чувствовалось. Зато мороз щипал голые коленки нещадно.

Воронёнком поблизости и не пахло. Росс поспешил к запертой двери, рассчитывая отыскать беглеца по следам.

Следы… были.

Но странные.

Вернее, не такие, как ожидал увидеть княжич.

Прямо от невысокого порожка по снегу протянулись свежие отпечатки босых ног. По размеру не больше олешкиной ступни.

«Кто это тут бродит по ночам?», – княжичу стало не по себе. Не хотел бы он сейчас ни с кем столкнуться. Пусть и с простым смертным.

Следы вели к гульбищу28, соединявшему теплицу и трапезную. И дальше – к мельнице.

«Черныш, куда же ты запропастился?!» – взмолился мальчик.

Неужто придётся вертаться, несолоно хлебавши?

Олешка, раздумывая, подышал на озябшие руки.

Жалко, если птенец сгинет. Мавр не сожрёт, так от холода околеет. Чтоб тебя! А может?..

Как он сразу не сообразил?

Отрок хлопнул себя по лбу.

Наверняка воронёнка подобрал этот ночной гуляка! Подхватил, как только тот по своей причуде на белый свет вылез – и был таков!

Княжич присел, чтобы лучше разглядеть вмятины на снегу. Как там Санко учил? Шаг широкий, пятка едва различима – видно, похититель бежал. Хоть и не очень быстро. Пожалуй, стоит разведать, куда он направился.

Олешка растёр заледеневшие коленки и двинулся по следу. Авось повезёт!

Мельница располагалась в скале – там, где упорный ручей пробил себе дорогу в камне. Мельничное колесо приладили под спадавшей с высокого уступа стремительной струёй. А вокруг братья-наставники вырубили вместительные пещеры – лабазы для хранения зерна и припасов.

Внутрь вёл длинный и широкий проход, начинавшийся по правую руку от озерца, в которое, вытекая из скальных недр, превращался подземный поток. В этом озере мальчишки купались по жаре. Но сейчас водную гладь сковал тонкий ледок.