– Этот стол будет твой, – проговорил он, обратившись к девушке. Увидев на столе приклеенный на скотч кусок бумаги с именем «Гарри», Лиза почувствовала очередной приступ тошноты.

– А куда делся Гарри?

      Эллимиос озадаченно поднял на нее глаза, а после, взглянув на стол. Увидев кусок бумаги, он подошел ближе и, оторвал его, скомкав в кулаке.

– Уже не важно. Первое – всегда следи за временем, – карлик указал на стену над кабинетом с темным стеклом, на которой висели часы. – Второе – никаких разговоров во время работы. Предупреждаю всего один раз. У тебя будет достаточно времени обсудить с другими, что происходит с теми, кто ослушивается. И третье – то, что ты делаешь, очень важно для Королевства, поэтому старайся делать это хорошо. Через пятнадцать минут рабочий день закончится. Держись вон той девчонки с красными волосами. Ее зовут Жаклин. Она поможет тебе освоиться и все расскажет. А еще она твоя соседка по комнате. Завтра с утра жду за этим столом. И постарайся не наделать глупостей. – Элиммиос вдруг бросил взгляд на красные следы, что остались на коже рук девушки. Заметив это, она оттянула рукава, сжав их в ладонях.

– Добро пожаловать в семью! – добавил Георг и засмеялся. Из-за темных усов виднелись желтые зубы.

– Вы мне не семья! – стиснув зубы, проговорила Лиза, но ее больше никто не слышал. Она замерла у пустого стола, пытаясь пробудиться от этого кошмара. Желая, чтобы все происходящее было просто сном. Плохим, странным сном.

Глава 4

В этот момент прозвенел громкий звонок, и тишину прервали оживленные разговоры. Несмотря на усталость, многие из ребят шутили и вели себя так, будто происходящее с ними – норма. Жаклин резко встала со своего места и с грозным видом подошла к Лизе.

– Сколько тебе лет? – спросила девушка, разглядывая собеседницу.

– Пятнадцать.

– Знаешь, какой сегодня день недели?

– Должно быть, уже среда.

– Нет, дорогая. Сегодня понедельник. Говорят, в понедельники поступают везунчики. Поздравляю! Рада, что тебе пятнадцать. Я уж боялась, что мне опять дадут ребенка. Знаешь, мне семнадцать, и если честно, иногда кажется, что из меня сделали няньку. Это ужасно бесит. Ну, как ты?

– Я… Я не знаю. Не знаю. Думаю, что это сон или, может быть, ад. Если все происходящее – правда, то я предпочитаю смерть.

– О! – засмеялась вдруг Жаклин. – Первое время все так думают, а потом привыкают. Но, к великому сожалению, все, что сейчас происходит, – правда. И этот ад – самая настоящая реальность!

– Я должна вернуться домой. Моя мама не переживет этого, – произнесла Лиза, чувствуя, как к горлу снова подкатывает ком горечи и ужаса.

– Знаешь, правда в том, что все они почему-то переживают. Переживают, даже когда кажется, что больше нет сил. Так устроен человек. Только представь, сколько боли испытывает женщина, рожая ребенка, но при этом идет на это снова. Память будто прячет все эти страшные вещи в уголках сознания. А если у тебя есть братья или сестры, есть отец, то они будут жить ради них и однажды даже не вспомнят, как звучал твой голос.

– Ты не помогаешь! – возмутилась Лиза.

– А я и не должна тебе помогать. Только ты сама можешь себе помочь. Никакие мои слова не станут для тебя спасением. Выход нужно искать в себе. Знаешь, люди ко всему привыкают. Запомни мои слова.

      Девушка пошла вслед за идущими из цеха ребятами. Лиза еще раз взглянула на свой стол и направилась за Жаклин.

– Куда все идут? – спросила она, наблюдая за мимо проходящими ребятами.

– Рабочий день закончился. Они вправе заниматься чем угодно! А вообще, все идут на ужин, ты голодна? – поинтересовалась Жаклин.