Лифт остановился и впустил сразу трёх незнакомых парней. Пришлось забиться в угол. Поехали дальше.

"А вот бегаю я не очень. Зато у меня есть брутальная кожанка – что-то это да значит, наверное. Но бегать надо начать. И про первую помощь почитать. А то мало ли – волосок, на котором как дискошар болтается эта планета, за последние пару лет сильно истощился. Того и гляди оборвётся – мир затрясётся, кувыркнётся вверх ногами…"

– Доброе утро, да, сейчас найду пропуск. Вот. Извините за задержку.

Парни из лифта недовольно сопели сзади: задерживать утреннюю толпу – полнейший моветон.

"Вот возьмёт жизнь и перевернётся на 360 градусов, как писали в каком-то девичьем журнале, выданном школьной медсестрой. Семиклассницы физмата тогда посмеялись над редакторами. Но они, видимо, что-то знали: мир перевернётся и встанет на место. Будет новая норма, будто по-другому и не бывало".

На улице уже ждал Марк. Странный парень, неизвестно как доучившийся здесь до третьего курса. За время их общего проекта по английскому, Алиса успела узнать, что он жутко любит искусство, и не очень-то охотно говорит про экономику.

– Прости, я немного опоздала: карточку потеряла. Идём?

"И почему я не удивлён?" – ухмылка самодовольная и снисходительная.

Вспыхнула на секунду. Растерянно посмотрела на Марка. Тот только неловко потянулся с объятиями. Ни один мускул на лице не повторял того до жути знакомого выражения, которое Алиса при всём желании не могла представить до конца – только части. Чужие. Несовместимые части. Поспешила скрыть неловкую паузу за слишком энергичными объятиями. Показалось.

Непреодолимой преградой возник следующий турникет. Очередь к автоматам для покупки билетов, ехать по Тройке – дороже. Опоздать на пару нельзя: защита проекта всё-таки. Сегодня придётся выжить без кофе. Хотя бы до перерыва.

Кое-как втиснулись в переполненный вагон. Улыбнулась удача – спустя станцию умудрились сесть на освободившиеся совсем радом места. Алиса прикрыла глаза.

Народу тьма, не двинешься с места. Третья электричка за час – добирается окольным путём. Только бы успеть. Алиса не переживёт, если она не успеет. Страшно даже дышать – при такой жаре любое движение отзывается водопадом брызг со лба, а с ними уходит драгоценная прохлада.

Наконец – станция. Слабый ветерок тревожит волосы, куда дальше? Идёт за толпой. Турникеты. Билет. Где, где билет? Лезет в маленькую чёрную сумку через плечо. Там негде потерять, но она, кажется, справилась. Что если теперь не пройдёт? Всё было зря?

– И почему я не удивлён?

Голос. Над самым ухом. Как она не заметила? Чертов билет!

“Может, не мне?”

Нет, этот голос узнает из тысячи. Самодовольный, низкий – до самых глубин живота – спокойный. Надо поднять глаза. «Только не дёргайся. Не показывай, как рада. Не показывай, как боишься. Простое действие. Ты делала это сотни раз»

– Алис! Алииис…

Щелчок.

Вздрогнула, забегала по стенам глазами.

– Прости, не хотел пугать. Ты уснула, кажется. Наша – следующая.

– А, да, спасибо. Задумалась.

Людской поток размеренно, мягкими волнами напряжения, перетекал из дверей метро на эскалатор, поднимался по нему, будто сопротивляясь силе тяжести и извергался в ртутно-серый дождливый воздух.

Слева кто-то пихнул, дёрнув за сумку, и умчался выше – ну да, не все попадают под гипнотические ритмы утреннего метрополитена. Кто-то должен жутко опаздывать.

В голове почему-то всплыл вечно тревожный белый кролик с маленькими часиками на цепочке. На противоположном эскалаторе что-то блеснуло. Снова привиделась нагловатая и дружелюбная полуулыбка. И светлые глаза. Только не рассмотрела – какие.