На флягу было потрачено несколько дней, но я так ничего и не добился. Самое лучшее, что у меня получалось – безобразное подобие чаши. Но она отказывалась содержать в себе лиловую воду. То есть, моментально трескалась и раскалывалась при соприкосновении с лиловой водой. Осколки медленно оседали на дне колодца, растворяясь.

Сделав ещё несколько попыток, я вернулся в библиотеку и начал яростно разбрасывать книги с одной чёрточкой за то. что они меня обманывали. Что я делаю всё то же самое, что написано в книге, но ничего не выходит! Я немного перестарался, и из изрезанных рук потекла кровь. Когда чувства ушли, а кровь остановилась, я поднял с пола и ту самую треугольную книгу. И приметил, что на первой странице в скобках находится арабская цифра «4». Я не придавал ей ранее никакого значения, а тут увидел под другим углом. Книги различались не только по римским, но и по арабским цифрам.

Наконец, смутные догадки пролили свет на мои неудачи, когда я начал отбирать книги по принципу римская «I» к арабской «1». Это были простейшие, прикладные для жизни предметы, и чем больше я применял попыток, тем лучше они у меня выходили. Впрочем, я быстро бросил эту затею. Читать о том, как делать вещи, мне нравилось больше, чем резать руки. Мне стало плохо от мысли, сколько нужно крови на то, чтобы сделать статую.

Я начал постигать «правильные» книги. Сперва я собрал их в одну кучу, а затем возвращался к ним снова и снова, пока однажды не обнаружил, что надпись «Бонс» на двери моей комнаты стала выраженнее, а бурдюк буквы “Б” заполнился ровно наполовину. К этому моменту, я уже знал, что пустыня – это самая южная часть мира и что всю историю задокументированного существования человечества ведётся война за лиловую воду – Кадааш.

На следующий день в библиотеку пришёл Песчаный Командир. Вооружённый своим мягким обращением, он позвал меня с собой. По пути мы захватили Крейга – на арене он сражался с манекенами под руководством Васкеса. Его движения вызывали опасения и мысли «держаться на расстоянии».

Он повёл нас в самый сырой угол песчаного замка. К западной стене этого города, где голубой навес защищает лежащую под ним глину. Рядом находились гончарный круг, стеки и резцы. Командир сел на деревянную скамью с низкой спинкой и стал толкать ногой нижний диск, заставляя его вращаться.

Взяв в руки глину, Командир стал формировать в своих ладонях шар. Затем воткнул свой палец в его середину. – Это вы – сказал он тихо. – Это то, что вы с собой делаете – большим и указательным пальцами он защипнул края глины, поднимая её наверх, повторяя несколько раз.

– Это неизбежно, пока вы находитесь здесь. – в его руках начал формироваться горшок. Как из той потрёпанной книги, иллюстрации которой я посматривал. – Но скажите мне… Почему именно горшок?

Через несколько минут глина приняла форму. Он встал и аккуратно поставил горшок на под солнечные лучи, а затем поднял на нас свои ясные глаза.

– Почему тебе, Крейг, нравится проводить большую часть дня на тренировочной площадке? Почему именно алебарда?

– Это плохо, Командир? – нахмурился Крейг.

– Это определяешь ты сам. Я задаю вопрос и хочу получить ответ, который тебе наиболее близок.

– Алебарда длинная, – Крейг посмотрел на горшок. – Ей можно убить больше врагов, находясь на расстоянии. Это безопасно. К тому же, она заставляет обратить на себя внимание. Все видят, каким необычным оружием я владею… Мне приятно.

– На самом деле, Крейг – Командир понимающе кивнул. – Никто не знает, почему нам нравится то. что нравится. Это просто есть. И это не требует доказательств. Но именно