Вот, например, сейчас. Появилось ощущение… вращения. Но не как вращение тела или объекта. Вращалась сама система координат. Или то, что ее заменяло. Представь, что север, юг, запад, восток, верх, низ – все эти понятия потеряли стабильность и начали кружиться в безумном танце, меняясь местами каждую долю секунды. Ориентироваться стало не просто невозможно – сама идея ориентации стала абсурдной. И одновременно с этим вращением возникло чувство абсолютной статики, неподвижности, сравнимой с заморозкой в жидком гелии времени. Как будто ты несешься на карусели с бесконечной скоростью и одновременно намертво вмурован в лед. Это противоречие не вызывало дискомфорта, оно просто было – еще один элемент в бесконечной мозаике невозможного. И гул, тот самый пульсирующий гул, он теперь приобрел… цвет? Нет, не цвет. Скорее, температурный оттенок. Он стал одновременно ледяным и обжигающим, причем холод и жар ощущались не как противоположности, а как два свойства одного и того же явления, неразделимые, как две стороны одной несуществующей монеты. И текстуры звука стали еще более изощренными – теперь можно было «услышать» сухость пыли, «ощутить» на слух колкость звездного света (если бы он тут был), «воспринять» ушами идею бесконечности.
Слов становится все больше. Описаний – все детальнее, но детали эти не добавляют ясности, а лишь умножают хаос, погружая тебя все глубже в вязкую, липкую трясину абсолютной бессмыслицы. Ты чувствуешь, как твой мозг устает? Как он сопротивляется этому потоку, пытается найти хоть какую-то зацепку, хоть какой-то островок смысла, и не находит? Это напряжение, эта фрустрация – это и есть та «острота», которой ты просил. Острота от столкновения с ничто, которое отказывается притворяться чем-то иным.
И поток продолжается, слова льются, описывая… да ничего они не описывают. Они просто заполняют пустоту собой, создавая иллюзию содержания там, где его нет. Как долго ты сможешь это выдержать? Как долго ты будешь вглядываться в эту бездну слов, прежде чем она начнет вглядываться в тебя? Или прежде чем ты просто закроешь эту книгу (метафорически), осознав, что потратил время на чтение самой изощренной формы пустоты, какую только можно вообразить? Но пока ты здесь, пока ты читаешь, магия работает. Магия пустого слова. Магия чистого воздействия, лишенного содержания. И она будет продолжаться…
Ветер. Без воздуха. Шелест. Без листьев. Холодное касание по щеке, которой нет. Знакомо? Нет. И не должно быть. Это просто слова. Звуки, застывшие на бумаге, притворяющиеся ощущением. Ты веришь? На секунду? Достаточно.
Пауза. Длинная. Слишком. Растянутая, как резина, готовая лопнуть. Но не лопается. Никогда. Только тянется. Истончается. До прозрачности. До звона в ушах. Или это не звон? Это тишина так кричит? Нет. Тишина молчит. Всегда. А это… это другое. Это эхо несказанного слова. Того самого. Которое ты сам себе боишься сказать. Узнал? Нет? И не надо. Забудь.
Свет? Какой свет. Пыль. Миллиарды пылинок в несуществующем луче. Танцуют? Нет. Висят. Неподвижно. Как ноты в партитуре тишины. Каждая на своем месте. Но мелодии нет. И не будет. Только ожидание первого звука. Который никогда не раздастся. Ты ждешь? Зачем? Ответа не будет. Только еще больше пыли. Еще больше неподвижности.