Из потока воспоминаний в реальность Виктоля вернула трель старинного телефона, по такому говорил ещё гангстер Аль Капоне. Одним плавным движением Стратег оказался у стола. Второй звонок не успел раздаться, трубку уже крепко сжата сильная рука.

– Да, я слушаю, – мягкий бас до максимума усиливал властные нотки в его голосе.

– Милорд, с мальчиком связались. Был всплеск перехода. Больше мы не могли отследить, не вызвав подозрения.

– Значит, началось, – воздух из лёгких вырвался самопроизвольно. Быстро восстановив дыхание, Виктоль отдал новый приказ: – Слежку продолжать издалека, близко не приближаться. Докладывать немедленно о любых изменениях.

Он положил трубку раньше, чем «следящий» успел что-либо ответить. Его охватило почти забытое юношеское волнение, не хотелось выдавать его перед рядовым воином. Полгода ожиданий, и вот игра началась. Теперь он точно не сможет заставить себя сесть за бумаги. Вернувшись к окну, Виктоль вновь погрузился в тяготившие его мысли. Паше удалось прыгнуть в другой мир, он не испугался сделать шаг в неизвестность. Стратег, вопреки законам Совета Старейшин, не сдал мальчика им на растерзание, сейчас он не сомневался в правильности принятого решения. Иного шанса сохранить Перекрёсток и возродить далёкие родные миры он не видел. Всю жизнь он честно служил Совету, достиг наивысшего звания в Гвардии. Но, узнав о древнем враге, в сильнейших и мудрейших Магистрах пробудился столь же старый ужас. Новость о Пожирателе поразила Стратега не меньше других Пришлых. И всё же он не смог принять поспешный и трусливый приказ Совета. Его лаконичное требование о немедленном уничтожении Пожирателя вызвало протест в душе Виктоля.

Возможно, во времена, когда принимались законы о запретах для Ключников, Открытые миры могли себе позволить прятаться от Тёмных миров. Тогда они ещё не были перенаселены и истощены, в них ещё бурлила магия и не угасли её источники. Последствия той страшной ошибки проявили себя намного позже, а осознание этого пришло совсем недавно. Сегодня уже никто в Совете не отрицает взаимосвязь между вратами и жизненной энергией миров. С угасанием порталов иссякает и источник магии в Открытых мирах. У Виктоля ещё были свежи воспоминания из детства, когда его дед, развлекая внука, пересекал на паруснике бушующее море. Он ускорял движение невесомой лодки, всего лишь погрузив ладонь в солёную воду. Создавая бешеную струю под днищем, дедушка на невообразимой скорости заставлял хрупкую посудину нестись по волнам. Пробивая многометровые валы, он противостоял стихии бури, приводя в замирание сердце внука. Время стёрло из жизни, казалось, вечно молодого деда, магия покидает родной Альвхейм, забирая с собой древних Альвов. Его народ перестал быть вечным, а их родина – утопать в вековой зелени. Кристальный лёгкий воздух давно чернят выхлопы паровых котлов. Дома Альвов больше не согревают в холода теплом своих стен, некогда живым строениям не хватает сил, и они умирают. Вынуждая детей леса с болью рубить бессмертные клёны и согреваться, сжигая их в печах.

Стратег не мог поверить в случайность появления Пожирателя в столь тяжкое для всех них время. Всё внутри него кричало против необдуманного приказа Магистров. Пожирателя миров нельзя убивать, с ним необходимо поговорить. Понять и договориться. Паническое решение казалось Стратегу преступным по отношению к Открытым мирам. В первые минуты он ещё надеялся, что у него есть возможность убедить их прислушаться к здравому смыслу. Все его чаянья разбил визит Магистра Нефриты. Старейшина Вампиров явилась к Стратегу без предупреждения. Её клан не был надёжным союзником Альвов, но в трусости их упрекнуть было нельзя. Секретарь проводил Старейшину в библиотеку, а Стратег поспешил встретиться с гостьей. К мнению Нефриты в Совете прислушивались многие.