Поднятая рука застыла на половине пути. Почему в низком, бархатистом голосе слышится такое раздражение? Чем он расстроен?

— Кхм… — закашлялась она, чувствуя, как горло перекрывает от волнения.

Хун Сянъюнь на самом деле не хочет видеть её, или это очередная игра, допустимая между молодыми супругами?

— И долго ли мой супруг будет занят? — несмело продолжила Ань Син, с надеждой вглядываясь в запертую дверь.

Когда она стала настолько зависима? От его лица, глаз, голоса и… нежных прикосновений? Краска смущения тут же проступила на горящих щеках. Ань Син прикрыла их ладонями и растерянно отступила на шаг от двери. Входить без разрешения она не станет. Нельзя терять лицо!

Резкий хлопок заставил её оглянуться. С крыши архива спускался улыбающийся Сюэ Цзян — ветер играл полами его белоснежной мантии и распущенными по спине волосами, делая похожим на величественное божество.

— А-Син, тебе нельзя входить! — поспешил сказать друг её беззаботного детства, подхватывая под локоть и отводя на безопасное от двери расстояние.

— Почему прыгаешь с крыши, словно кот? — насмешливо спросила Ань Син, освобождая локоть из чужих пальцев.

— Сама ты кошка! — обиженным тоном огрызнулся Сюэ Цзян и показал подвешенный на поясе нефритовый жетон. — Ну-ка, прочти.

— Командующий… — послушно произнесла Ань Син, но когда мозг сообразил, о чём речь, она мимо воли перестала улыбаться.

Командующий…

Командующим звался Сюэ Моцзян. Один из злейших врагов Девяти Сфер. Легенда клана Асюло! Это его талантам асуры обязаны своими победами, случившимися после пленения Бога войны. Сюэ Моцзян закрепился на бывшем Пике пустоты, назвав его Кушань — Гора плача.

Позже она чуть не погибла на Кушань от рук Тёмного владыки Цуймингуя — того, кого раньше звали Хун Сянъюнем и считали казнённым в Небесном городе.

— Эй… — Ань Син пришла в себя — Сюэ Цзян, что есть силы тряс её за плечи, пытаясь привлечь внимание. — Мэймэй, что с тобой? Тебе нехорошо?

[мэймэй — младшая сестра; здесь обращение не родственное, а дружеское]

— Разве я слабая барышня из мира смертных, чтобы мне было нехорошо? — недовольно отозвалась она, сбрасывая с плеч его руки. — Не тряси так! Вся внутренняя ци из ушей выльется.

— Охота тебе шутить такими вещами…

Несмотря на обычную бесцеремонность, Сюэ Цзян всё же отступил, нахмурил лоб и принялся её разглядывать, словно видел впервые.

— Нет, мэймэй, мне не показалось. Ты бледнее моего нефритового жетона. Дева должна быть нежной, но не до такой степени! Погоди… — он хитро прищурился. — Может, у тебя… благословенный пульс?

[благословенный пульс — то есть, пульс, указывающий на беременность]

Не жалея ладони, Ань Син ударила Цзяна по плечу, зашипела от боли и подула на пальцы.

— Ха-ха-ха… — согнулся тот пополам, не сдерживая смеха. — А чего смущаться? Благодатный дождь уважаемого Бога войны должен пробудить вспаханную землю!

На этот раз досталось голени — носок войлочных туфель Ань Син угодил точно ниже коленки, заставив язвительного наследника семьи Сюэ подпрыгнуть на месте и зашипеть, словно гадюка, которой наступили на хвост.

— Дерёшься как мальчишка, А-Син!

— А ты болтаешь как девчонка! — выпалила Ань Син в ответ, вдруг осознавая — она, на самом деле, вернулась в беззаботное детство.

Во времена, когда они вместе с Сюэ Цзяном лазали по крышам дворцов, забирались в винные погреба семьи Ань, не слушались наставников и сбегали с медитаций. Она сама не заметила, как слёзы мелким бисером покатились из глаз, превращая её в настоящую маленькую девочку.

— А-Син… А-Син… — Сюэ Цзян бросился к ней и принялся гладить по спине. — Я сказал что-то не так? Прости… прости, А-Син!