Мы смотрим друг другу в глаза непозволительно долго. Еще ни разу я не выдерживала такого взгляда.

Кожа покрывается мурашками от ожидания, а в промежности то и дело чувствуются ноющие, пустые спазмы.

Одно плечо оголилось, второе. Рубашка бесшумно падает к моим ногам с громким выдохом.

Я снова голая, а зверь одет.

Сокращаю и так минимальное расстояние между нами и встаю на цыпочки.

Если не коснусь его губ, умру. Они плотно сжаты, словно он рассержен. Или думает о чем-то высоком и важном.

Цепляю еще трясущимися пальцами край его футболки и поднимаю. Демид возводит руки вверх, помогая избавить себя от этой ненужной вещи.

Грудная клетка, покрытая темными волосками, так и манит, чтобы к ней прижались. Я еще помню покалывающие ощущения по чувствительной коже.

Открытой ладонью веду по налитым мышцам, чувствую твердость и упругость. Пальцы запоминают каждую деталь. Даже веки прикрыла от удовольствия.

– Нравится? – низко спрашивает.

Распахиваю от неожиданности глаза.

– Нравится, – честно признаюсь, не уворачивая взгляда.

В бедро упирается эрекция, которая с каждым нашим синхронным вдохом становится каменной.

Демид откидывает мои выбившиеся волосы за спину и кладет руку на шею. Я знаю, что сейчас он притянет меня к себе, накроет губы в довольно жестком поцелуе. Ведь Исхаков никогда и ничего не слышал о нежности.

Как и о любви.

И я оказываюсь права. Почти.

Его губы обхватывают мои. Нежно. С долей властности. Но совсем чуть-чуть. Словно показывает, что он всегда и во всем будет первым.

Пальчики на ногах подгибаются, а сама еле стою. Слабею и таю рядом с таким зверем в тысячи раз быстрее. Подневольной становлюсь.

Его горячий язык касается моего и осторожно ласкает. Пробует.

Внутри взрыв. Я сильней льну к Демиду, трусь о его грудь, руками цепляюсь за плечи, до лопаток дотягиваюсь и царапаю. Как кошка. Дикая, своенравная кошка.

Наш поцелуй срывает все предохранители. Только чувствую, как зверь берет меня под бедра и несет. Теряюсь в пространстве. Да и мне плевать, где мы окажемся.

Знаю, что зверь не причинит мне вреда. Откуда-то знаю, черт возьми.

Маленькая Маша плачет внутри и скребется, пытается кричать, что я не права. Меня обманывают. Но я ловко затыкаю ей рот, пока мои руки сжимают упругие ягодицы моего зверя.

– В курсе, что бывает с непослушными девчонками, Маша? – шепчет на ухо и втягивает в рот мочку вместе крошечной сережкой-гвоздиком.

Между ног сильно стреляет. Если он не заполнит меня собой, не войдет, я сгорю от желания в дикой, жуткой агонии. Это страшная смерть.

– Они получают то, что хотели, – практически по слогам выуживаю из себя эти тяжелые слова.

Демид хрипло смеется и прикусывает плечо.

Пальцы гладят лобок и спускаются к половым губам. Мужчина не спешит, хоть и действия его резкие, нетерпеливые.

Шире раздвигаю ноги, прося о большем. Руками подсчитываю кубики на идеальном прессе, ногтями цепляю дорожку из темных волос, ведущих к паху. Обхватываю несмело крупный член и слегка сжимаю.

Исхаков с шумом вбирает в себя воздух, и все его движения останавливаются. А я вожу рукой вдоль ствола, наслаждаясь своей маленькой властью над этим зверем.

– А это тебе нравится? – он ловит мой взгляд, касается им приоткрытых влажных губ.

Новый взрыв. Внизу живота. Мышцы натягиваются сильнее. Сейчас лопнут от желания.

Киваю. Медленно.

– Нравится.

Опускаю взгляд. Кровь течет с небывалой скоростью, вены жжет от нее.

Большим пальцем очерчивая крупную головку. Кожа на ней нежная, и это тоже нравится. Во мне роятся неприличные мысли. И если я в эту секунду посмотрю на мужчину, он все поймет. А я… все же не готова.