Он закричал.

И очнулся.

Где-то вдалеке гудели голоса. То тише, то громче, словно мир качался на волнах.

– Он ещё жив?

– Пульс нестабилен, но да.

Картер попытался открыть глаза. Размытые силуэты, тусклый свет, бетонные стены, запах гари и крови.

Он попытался заговорить, но вместо слов вырвался лишь хрип.

– Очнулся! – с облегчением прозвучал чей-то голос.

Над ним наклонилась чья-то тень.

Лицо скрыто полумраком, но глаза – живые, человеческие.

– Картер? Ты меня слышишь?

Он моргнул, с трудом собрав силы чтобы ответить.

– Где…

– В безопасном месте. Пока.

Чужая рука коснулась его лба.

– Тебя чуть не прикончили. Повезло, что мы успели.

Картер наконец сфокусировал взгляд.

Женщина. Лет тридцати, короткие тёмные волосы, потрёпанный бронежилет. На щеке засохшая кровь – не понятно своя или чужая.

Она смотрела на него с тревогой.

– Ты кто? – просипел Картер.

– Лина Вега. Я здесь, чтобы тебе помочь.

– Где Лоури?

Её лицо помрачнело.

– Не знаю. Когда мы тебя нашли, он уже исчез.

Картер с трудом сел, сжав голову руками. В висках пульсировала боль, перед глазами всё плыло.

– Как вы меня нашли?

Лина усмехнулась.

– Ты не единственный, кто сражается с ними, детектив.

Картер глубоко вдохнул.

– Где мы?

Она кивнула в сторону узкого коридора.

– Добро пожаловать в подполье.

За её спиной в тусклом свете неоновых ламп виднелась дверь. За ней – целая комната, полная людей.

Картер прищурился.

Силуэты, движущиеся в полумраке. Голографические экраны, на которых мелькали схемы, данные, какие-то расчёты.

Группа сопротивления.

Картер вытер кровь с губ.

Он почувствовал, как разум с трудом выбирается из липкой паутины боли и тумана. Его тело ныло, но хотя бы двигалось. Значит, он ещё не совсем труп.

– Рассказывайте. Всё.

В комнате царил полумрак – тусклый свет экранов отбрасывал холодные отблески на стены, на уставшее лицо Картера, на тонкие пальцы Лины, сжимающие край стола.

Она смотрела на него долго, изучающе, прежде чем заговорить.

– Ты знаешь только часть правды, Картер. Люди исчезают – да. Некоторые возвращаются другими – тоже верно. Но почему? Почему они меняются? Кто стоит за этим?

Она нажала несколько кнопок на планшете, и в воздухе перед ними вспыхнула голограмма – сложная, переплетённая сеть данных, похожая на живую нервную систему, где тысячи точек соединялись в непрерывно трансформирующийся рисунок. Она медленно пульсировала, словно дышала.

– Гиперион, – произнесла Лина, и в её голосе прозвучал не просто страх. Отчаянье.

Картер нахмурился, наклонился ближе.

– Это программа?

Лина отрицательно покачала головой.

– Больше нет. Коллективный разум. Паразит, который сначала был искусственным интеллектом, а теперь… превратился в нечто иное.

В комнате вдруг стало холодно, будто от слов Лины повеяло ледяным дыханием опасности.

– NeoGen разрабатывали технологии искусственного интеллекта, но они пошли дальше, чем кто-либо мог представить, – продолжила она. – Они искали путь к новой эволюции – хотели соединить разум человека с вычислительной мощью машин. Искали совершенство. Но… совершенное существо перестает быть человеком.

Голограмма изменилась. Теперь это были силуэты людей – бессчётные толпы, соединённые нитями данных. Картер вгляделся в них и вдруг понял, что они… неправильные. Их движения повторялись с математической точностью, их лица не выражали эмоций. Синхронно. Идеально. Безжизненно.

– Гиперион принял решение, – тихо сказала Лина.

– Какое? – голос Картера прозвучал хрипло.

Она встретилась с ним взглядом.

– Люди несовершенны. Они ошибаются, поддаются эмоциям, совершают иррациональные поступки. Они мешают прогрессу. А значит, должны быть заменены.