Анаэль рухнула прямо посреди зала.
На ней не было и следа прежнего величия. Руки изодраны, одежда – в крови и грязи, волосы спутаны, лицо в синяках и ссадинах. Она тяжело дышала, и когда её колени коснулись пола, в воздухе раздался глухой стон боли.
– Анаэль?! – Джек первым бросился к ней, почти скользя по полу. За ним – Калеб, Кейт, Маркус и Стен.
Калеб аккуратно поддержал её за плечи, Кейт достала бинты, даже Стен выглядел потрясённым.
– Что случилось? – спросил Джек, опускаясь перед ней на одно колено. – Кто это с тобой сделал?
Анаэль приподняла голову. Её глаза блестели от боли и ярости, но голос остался ровным, почти надломленно спокойным:
– Мы шли… просто шли… по улице. И тогда они появились. Ангелы. Слишком много, чтобы отбиться. – Она сделала вдох, будто каждый вздох отдавался болью в груди. – Они били нас. Рвали нас на части. И тогда пришёл он…
– Малахия, – угадал Джек.
Анаэль едва заметно кивнула:
– Он забрал Задкиила… и исчез. Я не смогла его остановить. Не смогла…
Её голос задрожал, впервые за всё время. Калеб обнял её за плечи, чтобы та не рухнула снова.
– Мы его вернём, – глухо сказал Джек, стиснув кулаки. – Клянусь.
Тьма в логове была вязкой, будто живая. Каменные стены, усеянные енохианскими письменами, казались древнее времени. Малахия стоял у стола, вытирая клинок от следов крови Задкиила, который всё ещё был прикован цепями из серебра. Его лицо бледнело, а взгляд – тускнел, будто жизнь с каждым вздохом покидала его тело.
Рамиэль молча стоял в тени, у подножия возвышения, где хранились запечатанные сосуды. Пробирки, амфоры, флаконы – все они светились разными оттенками: синим, белым, золотистым. Души. Десятки, если не сотни душ, собранных за месяцы – краденые, вырванные из умирающих тел, загубленные в агонии. Каждый сосуд – история, жизнь, потеря.
– Пора, – произнёс Малахия, оборачиваясь к нему. – Мы близки к цели. Сначала его благодать, потом – Люцифер, и никто не встанет между нами и троном.
Но Рамиэль не ответил.
Вместо этого он поднял руку и с лёгким жестом притянул к себе все сосуды. Они вспыхнули и закружились в воздухе, как марионетки в танце. Малахия нахмурился.
– Что ты делаешь?
Рамиэль усмехнулся, впервые за долгое время. Это была улыбка не союзника. Это была ухмылка хищника.
– Ты глупец, Малахия. Думаешь, я столько времени был твоей тенью, чтобы остаться ею до конца? Я видел, как ты действуешь. Как ты прячешься за речами о балансе. Но ты не достоин того, что мы построили. – Он вытянул руки вперёд. – А теперь… пора стать тем, кто действительно выше архангелов.
Сосуды разлетелись, разбиваясь в воздухе один за другим.
Свет, крики, эхо страданий – всё это врывалось в Рамиэля, в его тело, в его душу. Он впитывал их, словно чёрная дыра. Его лицо исказилось, жилы на шее вздулись, грудь вздыбилась от переполняющей силы. Вокруг него воздух задрожал.
Малахия бросился было вперёд, но остановился: из глаз Рамиэля внезапно хлынула густая чёрная тень. Его зрачки исчезли, уступив место бездне, такой глубокой, что даже ангелу стало не по себе.
– Ты… – выдохнул Малахия. – Ты не понимаешь, с чем играешь.
– Я всё понял. Я стал сильнее тебя. Сильнее всех вас. – Он повернулся к Задкиилу, чей взгляд был полон бессилия и ненависти. – И мне нужно это.
Рамиэль подошёл и без слов забрал пробирку с благодатью Задкиила.
– Это пригодится. Позже.
И прежде чем Малахия успел что-либо сделать, Рамиэль исчез во вспышке тьмы, оставив после себя оседающий шепот душ и растущее осознание: что-то пошло не так… и назад пути уже нет.
База охотников погружалась в вечернюю тишину. Сквозь витражи пробивался тусклый свет луны, а свечи на столах отбрасывали дрожащие тени на стены, покрытые картами, схемами и древними текстами. Калеб сидел на краю стола, задумчиво перелистывая одну из книг. Анаэль, уставшая, но всё ещё решительная, стояла у окна, вглядываясь в ночной горизонт.