– Я найду их, – спокойно сказал Люцифер. – Они уже среди нас. Готовые.

Он наклонил голову.

– А если нет – я их создам.

Лилит долго молчала, затем вернулась на трон и села, медленно скрестив ноги.

– Тогда начни, отец будущего. Покажи, что ты можешь быть богом.

Люцифер разворачивается и уходит вглубь тени, оставляя за собой лёгкое мерцание, будто огонь, спрятанный под кожей.

Ад замер, когда он начал спускаться.

Слой за слоем. Кольцо за кольцом. Грехи становились плотнее, крики – громче, и сами стены Ада начинали шептать. Но всё это было выше. Там ещё оставалась логика, правила, даже иерархия.

Но в Бездне – не было ничего. Ни времени, ни формы. Только безумие, сгустившееся в вечность.

Люцифер шёл пешком. Тело человеческое, но он не нуждался в защите. Пламя сгинуло. Свет померк. Вокруг только тьма, вязкая, как кровь с ядом, и шепоты, шепоты, шепоты…

У подножия чёрного утёса стоял мужчина. Высокий. Бледный, как соль, волосы цвета мокрого пепла, улыбка – слишком широкая, глаза – холодные, как мёртвая вода. На нём был старомодный костюм в морском стиле – тёмно-синий, потёртый, как будто с глубин.

Левиафан.

Он стоял босиком на голой породе. За его спиной клубилась вязкая чёрная жижа, будто бы дышащая. Всё вокруг будто изгибалось, подчиняясь его дыханию.

– Ты выглядишь иначе, – сказал он первым. Его голос был… неестественно плавный. – Не таким, как в последний раз.

Люцифер остановился, слегка кивнув.

– Всё меняется. Всё возвращается. Даже ты.

– Ты пришёл снова звать меня к князьям?

Он усмехнулся.

– Прости, я слишком привык к одиночеству. Здесь… проще. Тишина кричит честнее, чем любой совет.

– Остались только ты, Лилит и Астарот. Все остальные мертвы, низвержены или забыты.

Люцифер говорил спокойно, как будто о счётах.

– Я собираю новых. Но ты – нужен мне как один из первых.

Левиафан посмотрел в темноту позади себя.

– Я жил в пульсе самой глубокой бездны, Люцифер.

– Здесь нет ни времени, ни смысла. Только истина. И она проста: всё, что поднимается, – падёт. И снова поднимется, лишь чтобы пасть ещё ниже.

Люцифер подошёл ближе.

– Тогда поднимись со мной ещё раз.

– Не как проклятый. Не как зверь. А как князь нового мира.

Тишина. Левиафан прищурился. Его глаза на миг стали… бесцветными, как глубины без дна.

– А если я откажусь?

– Я всё равно построю трон, – ответил Люцифер. – Но ты будешь петь для него из тьмы.

Долгая пауза.

И наконец – ухмылка.

– Сколько раз мы играли в это, а, Люцифер?

Он протянул руку – узкую, с длинными пальцами.

– Хорошо. Еще один раз. Один последний круг. Я с тобой.

В старой библиотеке на третьем этаже заброшенного особняка горел свет. За окнами гремел дождь, но внутри всё было тихо. Музыка лилась с граммофона – старая пластинка, едва не шипящая от времени. Шелест страниц, запах пыли, вина и дешёвых сигар.

Астарот сидел в кресле с бокалом красного. Его человеческий сосуд был безупречен – белая рубашка, черные брюки, рубиновый шарф, очки в тонкой оправе. Волосы гладко зачёсаны назад. Он не выглядел демоном. Он выглядел как искусствовед или коллекционер, который знает нечто, что погубит тебя, если ты спросишь.

– Я знал, что ты придёшь, – не оборачиваясь, сказал он.

– Шаги твоего эго слышны даже сквозь дождь.

Люцифер вошёл, медленно, как хозяин, а не гость. Он снял пальто, встряхнул с него капли воды.

– Ты всё ещё говоришь, как театрал, Астарот.

– А ты всё ещё хочешь командовать, будто не был заперт тысячу лет.

Он поднял взгляд, наконец посмотрев на Люцифера поверх очков.

– Как там… твоя клетка? Уютно?

Пауза. Люцифер не улыбается.

– Я собрал Лилит. Левиафан согласился. Остался ты.