– Ты достала из ларца последнюю надежду, Пандора, – говорит он, вкрадчиво, расплываясь в улыбке. – Мы так долго тебя ждали.
3. Глубина справедливости. (Клеопатра)
Стоило Афродите с Гефестом скрыться в дверях, телефон зазвонил.
– Да-а-а, я поняла, сообщу Клеопатре, перезвоню позже, – протянула Манго и положила трубку. – Звонил Алекс, говорит, что Арес и Пандора в Египте.
– Муза, её зовут Муза, – поправила я, устало потирая виски.
«Алекс… стоит химере произнести имя своего брата… цербера… перед глазами всплывают гипнотизирующие разум неоновые глаза».
Я киваю, стараясь не смотреть ей в глаза.
«Что связано любовью и соединено нитью судьбы, нельзя отречь. Я повторила это миллион раз, внушая другим важность Судьбы. А сама? Что я натворила?»
Медленно качаю головой, но Манго уже привыкла к эти бесконечным внутренним диалогам.
«Твоё всегда возвращается, как бы сильно ни противилась. Глупая…глупая Богиня!»
Я бросила взгляд на Манго и села на диван, уставившись в открытое окно. Морской воздух холодил кожу, скрывая непрошеные слёзы, застывшие на ресницах.
«Я отреклась от самых дорогих мне людей, как отреклись однажды от меня. Посчитала, что так они будут свободны, безжалостно вырвала из сердец все чувства, испытуемые ко мне, растоптала воспоминания, заключая всё в бездушные кулоны-амулеты, что теперь висели на их шеях, переливаясь чёрным золотом. Золото – украденные чувства и воспоминания, укутанные моей магией Тьмы и Света. Я отказалась от них добровольно, ради их блага».
Я взглянула на амулет, болтающийся на шее химеры, что вновь заботливо принесла мне кружку молока и села рядом.
«Он всегда говорил: Кружка тёплого молока, и мы будем в порядке. Его нет, а молоко осталось, но навсегда потеряло вкус. Мой Цербер. Глоток свежего воздуха в океане Тьмы. Моя нежность. Моя слабость. Моё падение в пропасть. Моя несмолкаемая боль. Я наказала себя сама, но почему же так хочется окунуться в омут его неоновых глаз и забыться навсегда. Однажды всё пройдёт… Пройдёт… ПРОЙДЁТ!»
– Ты решила помочь им?! – промурлыкала Манго, касаясь моей руки. – Даже отказалась от сделки. Зачем тебе это?
– Я хочу справедливости.
«Почему ты не можешь быть справедлива к себе, Клеопатра? Почему обрекаешь себя на вечную боль?».
– Ты так всегда говоришь, – химера наклонила голову к плечу и улыбнулась, обнажая длинные клыки. – Хочешь наказать их?
– Они наказали сами себя. Я всего лишь ускорю бумеранг, летящий в их сторону.
«Я злобная богиня, я смотрю лишь сквозь них и вижу своё одиночество, на которое сама себя обрекла».
– Мы полетим в Элизии? – наконец спрашивает Манго. – Я не против прогулки.
– Ненавижу летать, – я выдавила что-то похожее на улыбку, поднялась с дивана и направилась наверх собирать вещи.
«Чемодан, конечно, не взять, а значит, всё самое необходимое надо втиснуть в один рюкзак».
Я выдохнула, надеясь успокоиться, кинула в рюкзак пару вещей, естественно, не забыла перчатки и пошла вниз. Ипостась Жизни сменила ипостась Смерти – защитника.
«Книги, свечи, карты, камни, амулеты и вот незадача, как втиснуть карту мира в рюкзак?» – я глупо таращилась на полотно, испещрённое заметками, не в силах собраться с мыслями.
– Просто согни пополам, а потом ещё и ещё, – Манго закатила глаза, подошла и свернула карту, следуя своим же инструкциям. – Ты не собрана. Это плохо.
Я лишь цокнула в ответ на её замечание. Мы вышли на улицу, и химера из миниатюрной девушки за считаные секунды выросла в огромного льва. Рыжая грива рассыпа́лась мягкой волной, на макушке пробивались крохотные рога, могучую спину украсили два огромных крыла, татуировка на ноге ожила и расправилась длинным хвостом. Я по сравнению с ней теперь выглядела как ребёнок. Манго мурлыкнула, обвила мою талию хвостом, поднимая наверх, я скользнула пальцами по радужным чешуйкам брюха и приземлилась на спину.