Кладоискатель Сергей Мурашов

© Сергей Мурашов, 2020

ISBN 978-5-4498-4674-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

9 апреля 2009 года. Москва.

Блин, ну вот почему всё хорошее когда-то кончается? Причём, кончается быстро, и, что поганее всего, в самое неподходящее время!

Впрочем, расскажу по порядку. На прошлой неделе мы с Маришкой решили купить машину. Думали долго, и остановились на «Рено Логан». Нормальная, надёжная машина, и не очень дорогая. Мы прикинули, и получилось, что мы вполне потянем кредит на три года.

На следующий день я пошел в бухгалтерию, к Ирине Васильевне, за справкой о доходах. Ирина Васильевна как-то странно на меня посмотрела, и сказала, что у неё нет времени, и что лучше бы я зашел через неделю. Ну, я, как дурак, пообещал прийти через неделю, и вернулся на своё рабочее место.

Вообще-то, в последнее время работы у меня сильно поубавилось: из-за этого чёртова кризиса наша компания перестала отпускать товар в кредит, и покупателей стало заметно меньше. К тому же «Аскон» и «Веблайн» вообще разорились, а они были нашими постоянными клиентами… Но, всё равно, каждый день я ухитрялся продать на несколько тысяч долларов видеокарт, материнок и прочей ерунды для компьютеров… Конечно, это раза в два – три меньше, чем год назад, когда наторговать за день меньше, чем на десятку, считалось неудачей… Ну, год назад ни о каком кризисе мы ещё не подозревали, и прошлой весной, впервые за всё время, что я проработал в «Зикс», спрос на компьютерные комплектующие не только не упал, а даже вырос…

Но, увы. В этом году всё иначе. В начале марта Михаил Евгеньевич собрал нас всех, и сказал, что, начиная с прошлого ноября, доходы компании постоянно снижаются, и в феврале почти вся выручка ушла на выплату зарплаты сотрудникам и другие расходы. Ещё Михаил Евгеньевич сказал, что «Зикс» – компания коммерческая, и если она не будет приносить прибыль, то её придётся закрыть. Напоследок он попросил сотрудников отнестись к ситуации с пониманием, соблюдать режим экономии, и пообещал, что руководство постарается сохранить коллектив, чтобы наша компания была готова наращивать обороты, как только плохие времена закончатся.

Я, разумеется, и представить не мог, что работаю в «Зиксе» последние дни. Как дурак, приходил к десяти утра, уходил не раньше семи, – конечно, раз ко мне отнеслись по-человечески, разве я мог подвести руководство?

На выходных мы с Маришкой съездили на дачу к Грищукам. Серёжка с Аней отличные ребята, мы замечательно провели время, только в воскресенье голова с утра очень болела, пришлось пенталгину выпить. Аня рассказала, что у них в банке начались сокращения, но уволили только тех, кого взяли на работу недавно. У Серёги в налоговой вообще всё тихо. Так что, как говорится, ничто не предвещало…

И вот прихожу я сегодня на работу, только включил комп, – раз, подходит Татьяна, – наш офис-менеджер, страшная, как моя жизнь, и тихо так говорит мне:

– «Петя, зайди к Михаилу Евгеньевичу», – и смотрит на меня как-то загадочно.

Ну, у меня кофе стынет, и вообще, ломает меня к Евгеньичу идти, сил нет, но делать нечего, надо.

Захожу. У директора не кабинет, а свалка: полстола завалено всякими каталогами, справочниками, бумагами, в шкафах вдоль стен стоят разные книги, подводные фотографии, раковины, кораллы и прочая такая же хрень: Евгеньич занимается дайвингом.

Обычно зайдёшь к директору, и стоишь, ждёшь, пока он решит тебя заметить. Ну а там, если ты провинился в чём, то так и будешь стоять, пока он тебя отчитывает… А тут Евгеньич сразу встал из-за стола, подошел ко мне, и говорит:

– Извини, Пётр, дела пошли совсем плохо, и у нас не осталось другого выхода, кроме как уволить большую часть сотрудников. Как только всё наладится, я сам позову тебя обратно, а пока, извини, мне нужно, чтобы ты подписал вот это, – и подсовывает мне какую-то бумаженцию.

– Что за хрень? – спрашиваю.

– Заявление по собственному желанию, – отвечает директор.

– А зачем это мне?

– Затем, что, если ты его подпишешь, то прямо сейчас сможешь пойти в бухгалтерию, получить выходное пособие в размере трёх месячных окладов, и завтра на работу уже не выходить. А если не подпишешь, то я тебе выдам официальное уведомление о твоём увольнении по сокращению штатов, и ты будешь ещё целый месяц ходить на работу, а потом получишь два месячных оклада, и – привет. Но во втором случае мы вряд ли возьмём тебя назад. Работник ты хороший, но вот с трудовой дисциплиной у тебя не всё в порядке.

Ну, раз такое дело, – взял я заявление, да и подписал.

– Вот и хорошо. Спасибо тебе за понимание.

– Не за что. Как думаете, Михал Евгеньич, надолго это дерьмо?

– Надеюсь, нет. Я думаю, что уже к осени всё наладится.

– Ну и ладно, – сказал я, пожал протянутую директором ладонь, и отправился собирать своё барахлишко. На душе было погано, я просто покидал в пакет журналы и визитные карточки, убрал туда же Маришкину фотографию в купальнике, которая с прошлого лета красовалась у меня на столе, сунул в карман здоровенный екатерининский пятак, найденный Серёгой Грищуком где-то под Звенигородом, и, не сказав никому ни слова, навсегда ушел из конторы. Ещё одна глава в книге моей жизни закончилась.

12 апреля 2009 года, Москва.

– Нет, Петя, тут даже и говорить не о чём, тебя к нам не возьмут. Налоговая полиция – не ЖКХ, туда людей с улицы не берут, извини. Если б у тебя образование какое-нибудь профильное было, или там десять лет службы в армии за плечами…

– Блин, Серёг, может, из твоих друзей к кому-то можно устроиться? Понимаешь, я просто в шоке, я уже забыл, что значит быть без работы, и меня это просто убивает…

– Ну что ты, теперь же везде так, не увольняют – уже хорошо. А новые работники сейчас никому не нужны.

– Чёрт… Ну вот ничего на ум не идёт… Что делать…

– Петруха! Слушай, может, тебе клады поискать? Ты же говорил, денег у тебя немного есть, – купи себе металлодетектор, и – вперёд!

– Да? Что, неужели такое доходное дело? Чего тогда сам свою налоговую не бросишь?

– Это ж моё хобби, Петьк… И потом, на работе у меня перспективы… А тебе сейчас всё равно терять нечего…

– Хм… Может, и правда?

– Правда, правда. Я б тебе и Фишер свой продал, подешевле… Помнишь, как ты с ним в тот раз отлично управлялся? И с барыгами тебя сведу. Так чтоб голову не ломать, куда хабар девать…

– А как же ты? У тебя же другого металлоискателя нет?

– Да у меня всё равно времени нет. А ты ведь и в монетах разбираешься, так что долго въезжать не придётся… Ну, почитаешь, конечно, я тебе ссылок дам, с инструментом разберёшься получше… На жизнь, я думаю, будет хватать. Ну а если повезёт, может, и клад большой найдёшь… Чем чёрт не шутит… Может, я ещё сам к тебе в помощники попрошусь…

– Ладно, уговорил… Почём Фишера-то отдашь?

– Почём… Ну, брал я его за двадцать восемь, но тогда доллар стоил ещё двадцать три… Давай за тридцать пять? А я тебе к нему ещё суперскую катушку дам, я её отдельно докупал… Идёт?

– Идёт. Только у меня с собой денег нет…

– Не беда. Завтра принесёшь?

– Ну.

– Тогда пошли, я тебе инструмент выдам.

Фишер стоял в кладовке, его хищно изогнутое тело, казалось, выжидало удобного случая, чтобы вонзиться в землю, и указать добычу – перстни с бриллиантами, золотые и платиновые монеты, толстенные золотые цепи, всё, что таилось в темноте и сырости, ожидая возможности вернуться на свет, чтобы снова дурить людям головы… Грищук ухватил его за изящную шею, прямо над коробочкой с дисплеем, где, очевидно, обитал разум прибора, и подал Петру.

– Вот, пользуйся. Не обижай его, и он отплатит тебе тем же.

12 апреля. Москва.

– Пи, ну какой же ты всё-таки дурачок… Я себе уже всю голову сломала, решила попробовать секретаршей куда-нибудь устроиться, а ты на последние деньги игрушку покупаешь… Когда же ты наконец повзрослеешь, а?

– Не, Мариш, ну я же для дела… Я же тебе говорю, Серёжка даст мне барыг, и мы станем им сдавать все находки… Так что работать тебе не придётся. Представь, станем с тобой бродить по полям, по лесам, всё время на чистом воздухе… Потом поедем в Крым, знаешь, сколько там всего находят? Представь, Судак: сколько там интересного можно найти… Там и римляне, по-моему, были, и генуэзцы, и татары… Там земля должна быть, как булочка с изюмом, подходи и выбирай… И потом, это не последние деньги…

– Ага, ага… А все будут смотреть, и за тебя радоваться, как ты из чужой булочки изюм выколупываешь… Нет, ну какой же ты у меня легкомысленный… И потом – по полям, по лесам ходить, конечно, кайф. А дождь? А ночевать где, в палатке? Это раз хорошо, два, ну – три, а потом романтика кончается, и начинается просто неустроенный быт… И потом, ты когда последний раз в руках лопату держал? Представляешь, сколько земли нам придётся перекапывать?

– Ну, ты, конечно, отчасти права. Но лишь отчасти. Евгеньич сказал, что к осени кризис закончится, и я вернусь на работу. Значит, мы с тобой говорим лишь о нескольких месяцах. Ну, не понравится, – бросим. Будем потом вспоминать, как какое-то приключение… Прикольно же, а? А вдруг мы с тобой найдём библиотеку Ивана Грозного? Или Янтарную комнату? Я тут по интернету полазил, ты просто не поверишь, сколько сейчас находят разных кладов!

– Кстати, ты за интернет-то заплатил? А то я только до пятнадцатого оплачивала… Ну, не вопрос, давай поиграем в «Остров сокровищ». Когда начнём?