* * *


– Ну, что, господин капитан, водочку пьянствуем? – приветствовал Чернова Соломатин.

– А вы, господа генералы, чего-то рано сегодня, – отвечал Чернов, – я вас раньше трех не ждал.

Они поочередно обнялись.

– Ты бы и нам чего-нибудь оставил – Потапов щелкнул по пустой бутылке. – Так вот гостей встречаешь?

– Водку организуем, – Чернов подвинул к столу два стула. На одном стуле висел короткий, десантный автомат со связанными изолентой рожками.

– Старая привычка? – кивнул Потапов на автомат.

– Нет, уже новая, – Чернов перевесил автомат на спинку своего стула.

– Чечня?

– Она самая, – Чернов снял телефонную трубку и набрал номер. – Кондратьев? Сидорчука ко мне, срочно. Что? Спит? Так разбуди!

Чернов убрал со стола пустую бутылку, вытащил из облезлого шкафчика два мутных граненых стакана, дунул в них на всякий случай и поставил на стол.

– Ну, рассказывайте, зачем пожало… – начал было Чернов, который сколько не пытался, так и не мог сам себе объяснить, чем вызвано появление старых сослуживцев в его части, да ещё в такое неурочное время, но тут открылась входная дверь и на пороге появился заспанный солдат, в трусах, майке, но в сапогах и почему-то с ремнем в руках.

– Вызывали, товарищ капитан?

– Вызывал. Вот что Сидорчук, ситуация такая – надо две бутылки и закуси какой-нибудь. Организуешь?

– Организую.

– Когда?

– Ща, пришлю салабона, – Сидорчук зевнул и почесал живот.

– Давай, ждем.

– Это кто? – удивленно спросил Потапов, когда дверь за Сидорчуком закрылась.

– Полковой барыга, – Чернов закурил.

– Срочник?

– Срочник, – подтвердил Чернов. – Но не простой срочник. Папа у него в Генштабе сидит, в управлении военного строительства, поэтому сынка никто не то что не трогает, а наоборот, чуть ли не пылинки с него сдувают.

– А может у него еще и девочками разжиться можно? – засмеялся Соломатин.

– Не исключено.

– Правда, что-ли?

– А ты думал? – Чернов повертел в руках пустой стакан. – В наше чудесное время всё возможно. Всё что хочешь, только плати.

– Я думал, хоть в армии такого бардака нет, – Потапов тоже закурил.

– Бардак есть – армии нет, – грустно констатировал Чернов

Словно в подтверждении его слов в дверь постучали:

– Можно?

– Заходи.

На пороге появился еще один солдат, с двумя бутылками водки, батоном черного хлеба и тремя банками кабачковой икры.

– Кто в нос дал? – строго спросил Чернов.

– Никто! – испуганно ответил солдат, поспешно вытирая запекшуюся под носом юшку.

– Упал?

– Так точно, упал!

– Я смотрю, что-то ты часто падать стал, – Чернов ловко скрутил пробку с бутылки. – Сидорчук, небось, дал?

– Да нет, я правда, упал.

– Ну ладно, упал, значит, упал. Свободен.

Солдат, шмыгая носом, поспешил скрыться за дверью.

– Дедовщина? – спросил Соломатин.

– Это еще ничего. В Чечне хуже было. Там если всерьез обижались, то морду никто никому не бил, там стреляли.

– Как это? – не понял Потапов. – Свои в своих?

– Ага, и в дедов, и в молодых. Даже офицерам иногда доставалось. Думаешь, такие потери только из-за чеченцев? Да не фига! Свои тоже постарались. Там все просто было – чуть что не так, сразу за автомат хватались, особенно контрактники по пьяни. Были случаи что в бою, якобы случайно, пуля в спину прилетала. Война, она всё спишет.

– В наше время такого не было, – удивленно качая головой сказал Соломатин.

– В наше время много чего не было, – отозвался Чернов, разливая водку в три разнокалиберных стакана, – ну так, чего…

– Давайте, – перебил его Потапов поднимая стакан. – За встречу и за… все, что впереди!

– Не понял? – Чернова удивил такой странный тост. – А что впереди?

– Пей, – улыбнулся Соломатин, – сейчас узнаешь. Думаешь мы просто так к тебе посреди ночи приперлись?