Османтус в Азии символизирует любовь, благополучие и счастье. Он и посконник – душистые, неприхотливые и воплощают естественную, природную красоту, физическую и душевную.

王昌龄

芙蓉楼送辛渐

Ван Чанлин

(698–757)

Лотосовый терем

Провожаю Синь Цзяня

Два стихотворения

Шёл дождь над рекой: беспрерывный,
холодный, и воды смешались вдали.
Мы прибыли в княжество У среди ночи,
                            приют ненадолго нашли.
Рассвет… Расстаёмся…
     Смотрю я на гору – она одиноко стоит.
В Лояне кто спросит – скажи, моё сердце
                       всё то же: как лёд и нефрит.
* * *
К югу от Даньяна осень хмурит море.
К северу, где горы, – тёмный небосвод.
Наверху в покоях провожаю друга.
Хмель меня сегодня, видно, не берёт.
Тихо-тихо в мире, берег обезлюдел.
И река безмолвна, стыло-холодна.
Я один сегодня провожаю друга,
                  в сердце мне сияет ясная луна.

Комментарий переводчика:

Стихотворения примерно датированы 742 годом н. э. Ван Чанлин уже давно был отправлен из тогдашней столицы, Цзяннина (ныне г. Нанкин), служить в провинцию, что означало понижение в должности. Служил он от столицы не так далеко, на территории современной провинции Цзянсу. Его друг, Синь Цзянь, держал путь на службу в город Лоян, в котором Ван Чанлин некогда жил. Путь проходил по Янцзы, которую Синь Цзянь в итоге должен был пересечь. Предполагается, что из столицы до Жуньчжоу (городского округа Чжэньцзян провинции Цзянсу) друзья ехали вместе; достигнув земель в Цзянсу, на которых в древности стояло княжество или царство У, они провели ночь в «Лотосовом тереме» – двухэтажном павильонепитейной с видом на реку, – а на рассвете простились.

В оригинале поэт использует метафору из стихотворения своего предшественника Бао Чжао (407 или 414–466, период династии Лю Сун): сердце как «лёд в нефритовом чайнике для вина», которая описывает кристально чистую душу; человека, сохранившего верность идеалам.

Даньян – город уездного значения в провинции Цзянсу.

出塞

Выходя из пограничной крепости

Цинь времена и Хань…
                             Границы, лунный свет… Поход на край земли…
                             Назад пришедших нет… Летучий генерал, что нынче так далёк, Будь жив – и конь врага
                                   Иньшань не пересёк!

Комментарий переводчика:

Времена Цинь и Хань – времена древних империй.

Лунчэнский летучий генерал – так прозвали воинственные кочевники-сюнну своего врага, китайского полководца Ли Гуана.

Иньшань – горы на территории современной Внутренней Монголии, в древности – естественная граница между ханьцами и кочевниками.

李白

古朗月行

Ли Бо

(701–762)

Под ясной луною былого брожу

В детстве был я мал, думал, что луна —
Из нефрита таз и в ночи видна.
А быть может, то – зеркало блестит
В Яшмовом дворце ярко, как нефрит?
«Это Дух луны свесил ноги вниз?
Нет, в коричный ствол
                                тени вдруг слились!..»
«Заяц, что толчёт снадобье давно
В ступке на луне … Для кого оно?..»
Если мгла ползла жадно по луне,
Жабою она представлялась мне.
«Девять солнц подбил стрелами герой,
Чтобы в небесах был всегда покой.
Вдруг спугнёт Луну ядовитый мрак
И потом её не найдём никак?..»
Так узнал я скорбь, но как быть —
                                                        не знал.
И тот горький страх сердце разбивал.

Комментарий переводчика:

В стихотворении перечисляются мифы, связанные с луной: на ней, по разным преданиям, живут лунный заяц (символ счастья), лунная жаба (некоторые отождествляют её с наказанной богиней луны Чанъэ), лунный возница Ван-Шу. Там растёт дерево корицы или османтуса, символизирующее Вечное древо.