Вот он, долгожданный… как давно я тебя ждал.

– Не надо волноваться, молодой человек, не надо кричать. Сейчас разберёмся. Я действительно не читал Юнга. Несколько раз приступал, и всякий раз мне становилось скучно. Это общее правило для меня, точнее – свойство: мне скучно читать чужие мысли.

Скучно и не интересно.

Мне совершенно безразлично, что думают о том или ином предмете другие люди. Для меня важно лишь то, что об этом думаю я сам.

Да, так не всегда было, раньше было иначе. Раньше я пытался приходить к вам, таким как вы, и уходил от вас удручённый, огорчённый, обиженный и униженный вашим высокомерием и нежеланием понять меня.

Теперь другое. Мне совершенно безразлично, что думаете вы о том, что пытаюсь делать я. Потому что я двадцать лет кричу, зову: приходите, помогайте… да, мне не хватает специальных знаний,, я прекрасно это понимаю. Но я как-то справляюсь, обхожусь тем, что имею. Выручает спекулятивное мышление, я неплохо им владею.

А теперь сопоставьте целесообразность наших деятельностей – моей – и вашей.

Я ищу способы и возможности для изменения этой цивилизации, и во многом уже преуспел. Пульсирующая модель физической реальности и принцип КИНО – это мои победы. А чем заняты вы? Каковы ваши дела, каковы ваши успехи? Молчите?

Затрудняетесь ответить – вот так, просто… без вашей учёной зауми, чтобы всем было понятно? Ничего, я вам помогу.

Вы заняты интеллектуальным онанизмом.

Повторить? Плохо расслышали?

Повторяю: интеллектуальным онанизмом!

Спиричуэлс (от английского «spiritual» – «духовный») – духовные песни афроамериканцев-протестантов.

Для спиричуэлс характерны: спонтанность, импровизационность, вопросо-ответная структура фраз, ритмическая свобода, многоголосие. Хоровое пение сопровождалось хлопаньем в ладоши и притопыванием на месте.

Блюз – вид светской афроамериканской, преимущественно вокальной, музыки.

Зародился в конце XIX века в США в среде освобождённых от рабства чернокожих американцев.

Особенности блюза:

Отражает внутренние переживания исполнителя.

Текст песен в подобном жанре отличается чувственностью и глубоким смыслом, чаще всего он полон грусти и печали.

Долго не мог понять, что за причина в песне «Из-за острова на стрежень», в чём тут русская удаль. Ну, мужик бабу утопил, экий молодец. Есть что воспевать, какой героизм. А тут вдруг осенило: да ведь тут трагедия. Народный Шекспир. Человек впервые полюбил, редкой полнотой любви полюбил, в одну ночь, и взаимно… такой полноты редкий мужчина достигает, он счастлив… и тут и трагедия – ватага не принимает её, иностранку не принимает, чужая…. Его, счастливого – не принимает. И вот его положение – кругом безвыходное: он без ватаги – ничто, ватага без него пропадёт, персидская княжна без него пропадёт… безвыходно. Да так безвыходно, что хоть самому в петлю.

И вот тут и русская удаль. Чем допускать унижение любимой – лучше убить, самому. Единственно верное.

Шекспир, народом угаданный.

Вот об этом песня, о русской широкой удали, с обязательным надрывом, с кровью души… без этого русской песни нет.

– Ты ведёшь себя, как ребёнок.

– Так я и есть ребёнок.

– Сколько тебе лет?

– Не важно. Сто. Какая разница? Я старый ребёнок.

– Но надо же когда-то взрослеть.

– Я не хочу взрослеть.

– Но почему?

– Я не хочу быть взрослым в этой цивилизации.

– Но как же другие?

– Я не другие.

– Ну и что же дальше?

– То же, что и сейчас. Ничего нового.

– То есть ты не собираешься меняться?

– Ни в коем случае.

– Ну, знаешь ли…

– Я собираюсь другое…

– Что?

– Цивилизация. Я хочу изменить цивилизацию. Эта цивилизация меня не устраивает, в ней я не хочу быть взрослым. Меня тошнит от взрослых и успешных в этой цивилизации. Я не подхожу для этой цивилизации – так?