Однажды я наблюдал за вороной, которая размачивала в луже хлебную корку, и размочила-таки и всё склевала.

А один раз вовсе любопытное: я отправился погулять в Никольский сад поздней осенью, когда вазоны (где летом фонтаны) уже были закрыты щитами, предохранявшими от скорого уже снега.

На щите сидела одиноко ворона и смотрела, как я приближаюсь.

Я замедлил шаг, и она двинулась мне навстречу. Спрыгнула со щита и по песчаной дорожке, по-матросски вперевалку, продолжала сближаться со мной. Я остановился, в двух шагах остановилась и она.

Момент истины: я смотрю на неё, она, склонив голову набок, смотрит на меня.

Да, момент истины. Проверка на вшивость.

Я понял, что проверку не выдержал. Она явно ждала хоть какое-то угощение. У меня с собой ничего не было.

Запоздало подумалось: ну кусок хлеба-то мог бы захватить… жлоб ты этакий. Стало стыдно, и я поспешил уйти, не оборачиваясь.

«Букингемский дворец – официальная лондонская резиденция и административная штаб-квартира британских монархов. Расположен напротив улицы Мэлл и Грин-парка…»

Когда мама сказала, что ей на производстве предложили взять участок в садоводстве, мне показалось, что я слышу голос судьбы.

Мне было тридцать лет, из чеховского устава – «посадить дерево, вырастить сына и построить дом» – был выполнен только средний пункт (да и то наполовину: не сын, а дочь). Ни дерева, ни дома…

Студенческие стройки?

Две первых – электрификация посёлков в Карелии, куда ещё не подведено электричество, третья – Мангышлак, ремонт железнодорожный путей к урановому руднику, четвёртая и пятая – узкоколейки в леспромхозах… Экзотично, конечно, но навыка строительства домов не сообщает.

Ну, и про деревья – тоже. Спилить – пожалуйста… посадить?

Ну, понятно, что ямку выкопать, туда опустить корни, засыпать землёй, полить… Понятно, дело не мудрёное. Тем не менее выполнен и этот пункт не был, деревьев я не сажал.

Дальше.

В профессии своей (инженер электронной техники) я не состоялся и уже твёрдо знал, что не состоюсь… тоскливо «влачил существование» («Ну не моё это, не моё… Я бы сам себе ни в жизнь диплом инженера не выдал, халтурщики советские, штампуете кадры как винтики, без души работаете»).

Дальше.

Попытки «стать писателем» упорно ни к чему не приводили, вся стена в комнате была украшена редакционными бланками различных журналов и издательств с однообразно доброжелательными отказами (мотив из «Мартина Идена» с одной поправкой: тот был один, а у меня уже была семья, дочь и, соответственно, какая-никакая, но ответственность).

Дальше.

И настойчивая мысль: человек после себя должен оставить ещё что-то, кроме кучи… (неприятное слово, смысл понятен).

– Конечно, берём, – сказал я.

(Про себя подумал: инженер из меня не получился – построю дом… Странная логика.)

Было начало марта, когда мы вдвоём с мамой отправились посмотреть наш участок.

Дорога довольно долгая, час на автобусе, унылый ранне-весенний день, солнце, казалось, этот край решило обойти стороной.

Дома как грибы, тесновато, «шесть соток» площадь участка, двадцать пять квадратных метров – жилая площадь постройки.

Тесновато. Я привык к другому, в Новгородской области было просторно. Настроение моё как-то незаметно падало, как стрелка барометра перед бурей. Наш участок оказался в глубине территории, среди уже построенных чужих домов и раньше служил складом строительных материалов, там размещали кучи щебня, гравия, песка (всё, что нужно для дорожных работ).

И ещё большая бочка на берегу пруда и трансформатор, тоже большой.

– Это увезут, – сказала мама.

– Деревьев довольно много, это хорошо, – заметил я.