– Говори, где остальные?!

Ну, Молчун тоже закономерно получил своё. Он и с нами-то не разговаривал, а с тобой, мужик, и подавно не станет! Обет, это святое!

– Надо проверить окрестности, – подаёт голос кто-то из боевиков.

Умный, да? А, вот, не надо никуда лезть! И тем более в сторону завода! Не надо! Не хватало ещё ребятам на выходе на вас, собак, нарваться. Превозмогая боль, я шевельнулся и прохрипел.

– Бесполезно. Не говорит он.

– Немой, что ли? – тут же насторожился боевик в бандане и, отцепившись от Жеки, переключился на меня. Я отвечать не стал. Понимай, как знаешь. Мне не то, что говорить, мне дышать больно. – Где остальные?

– Не в курсе, – хриплю я. – Ушли.

– Куда? – хмурится командир. Кажется, до него начало доходить, что я просто тяну время.

Я ухмыльнулся мысленно и выдал ответ.

– Яблоки собирать!

Тип в бандане аж зарычал! И очередной пинок отправил меня в нокаут. Сколько я был в отключке, не знаю, но видимо недолго. Пришёл в себя оттого, что на меня обрушился поток ледяной воды. Ох, даже боль слегонца потише стала. Ловлю губами живительную влагу. Даже глоток сделать умудрился. Меня снова вздёрнули и поставили на колени.

– Ты думаешь, что спасёшь их? – фырчит командир. – Ты ошибаешься! Их всего четверо! Нас много! И мы их точно так же возьмём, как и вас!

– Их четверо, – усмехнулся я, даже удивившись, откуда силы взялись. – Но они вас всех положат! Мы вас по норам уже который год гоняем, как крыс помоечных! Не спасают ни покровители в верхах, ни стукачи в посёлках! Вы можете знать маршрут, время, место! Один хрен, мы своё дело делаем и уходим! И этот раз исключением не станет!

Снова град ударов и ругань. Не понравились командиру мои слова. Ох, не понравились! Правда, она такая, глаза режет. Да, я нарываюсь. Нарочно. Мог бы и промолчать. Но зато они все здесь, орут и писают кипятком, а не шарятся по катакомбам в поисках ребят.

– Хватит! – останавливает боевиков окрик их командира. – Он мне живым нужен. Для приманки. Те четверо, где бы они ни были, наверняка пойдут спасать этих. Русские все такие. А мы их дождёмся здесь. Амир, Бишар, Хуршед, следите за заводом. Намар, Али, за дорогой! Как только появятся, дайте знать!

Несколько боевиков убрались в разные стороны. Остальные занялись, кто чем. Тем, что держали меня, это занятие надоело, и я снова шмякнулся в грязевую лужу. Ну, и ладно. Не барышня. Тут полежу. На прогретой летним солнцем земле вполне себе ничего. А отметелили меня знатно.

– Командир, у этого крест! – послышался голос в стороне.

– Сними! – рыкнул командир. – Дай сюда! А крест-то непростой. Ты, проверь второго!

Меня тоже обшарили.

– У этого тоже! Только он не снимается!

– Так, сорви! – рычит командир.

Боевик попытался сорвать крестик, но только руку порезал. Ещё бы! Там такой сплав, что грузовоз на ней тягать можно! Да ещё и грани острые! Хрен сорвёшь!

– Крепкая цепочка! – шипит боевик, тряся рукой.

– Отойди, – неожиданно усмехнулся тот, в бандане. – Пусть он сам снимет крест! Поднимите его! Слышишь, солдат? В Бога, значит, веришь?

Меня снова вздёрнули, как мешок с… опилками. Зубы, ну, то, что от них осталось, клацнули, едва не прикусив язык.

– Тебе что за дело до моей веры?! – хриплю я, понимая, что пока я развлекаю главаря разговорами, ему не лезут в голову всякие глупости. С тремя дозорными наши справятся легко. А полноценную засаду вряд ли одолеют.

– Есть дело, раз спрашиваю! – рявкнул главарь. – У меня к тебе предложение. Снимешь свой крест добровольно – останешься жить. Или подохнешь, как собака!

– А что за Бог-то у тебя? – из чистого любопытства спрашиваю я. – Мусульманский, что ли? Так, Бог, по моим понятиям, что у них, что у нас, один и тот же. Един для всей Земли.