– Попробуй их не пусти! – ворчит врач. – Они же больницу по камушку разнесут! Все коммуникаторы спамом своим забили! – но тут же улыбается. – Хорошие у вас друзья, Павел. Надёжные. Но! Только по одному. И не больше двух раз в день. Вам ещё восстанавливаться надо.

Палату мне выделили совсем небольшую, но отдельную и довольно неплохую. А мне места много и не надо. С кровати я встану ещё не скоро. Напротив встроенный в стену виртэкран с подборкой книг разных форматов, фильмов и игр, под рукой мышь и пульт. Кровать тоже непростая, с кучей встроенных датчиков, терморегулировкой, массажером и капельницей, которую сразу же мне подключили. Напоследок док категорически запретил даже пытаться вставать.

Первым, кто меня навестил, оказался, к моему удивлению, Серафим. Притом, в больничной пижаме и с забинтованной рукой! Махнув мне здоровой, он пинком подвинул к моей кровати стул, оседлал его, устроил на спинке сломанную.

– Ну, привет, коматозник! Как оно на том свете? Или не долетел?

– Иди в пень! – ухмыльнувшись, привычно огрызнулся я. – Ты тут какими судьбами?

– А, мелочи! – отмахивается тот. – С крыши навернулся, пока кота снимал!

– А если серьёзно? – недоверчиво фырчу я.

Про МЧС ведь только в народе байки ходят, мол, делать им нечего, разве только кошек с деревьев снимать, да бабок в больницы возить. Нет, случай с кошкой имел место быть и не раз. Но это один из тысячи вызовов! А по сути МЧС давно и плотно заменило собой полицию, пожарную охрану и скорую помощь. Пьяные драки, дебош, убийство, пожар, задымление, обрыв высоковольтных линий, обрушение, наводнение, взрыв, авария… это лишь короткий перечень причин для вызова МЧС.

– А если серьёзно, – вздыхает Серый. – То был теракт в Подмосковье. Вот, шальную пулю схлопотал. А у тебя тут неплохо! Я, вот, в общей палате кантуюсь. Это батя твой расстарался. Тут целая история была вокруг твоей тушки. Бывший генерал припёрся, разорался, начал права качать, требовать. Такой кипеж устроил, что медсестры ещё сутки на успокоительных сидели! А потом прискакала деваха с белыми косами, что-то Игнатьеву сказанула, и тот разом побледнел, заткнулся. Через минуту в себя пришёл, побагровел, рот раскрыл, а она ему: я предупредила! И, ты не поверишь, Игнатьев заткнулся! А потом на счёт клиники упала нехилая такая сумма! Хватило на ремонт корпусов, закупку новейшего оборудования для хирургии и полный комплект расходников и лекарств на год вперёд! Ну, а это, видимо, остатки роскоши.

– Сколько ж я провалялся-то? – спрашиваю я.

– Три недели, – почему-то грустно отвечает Серый. – Твои, кстати, на задании, так что сегодня не придут. Но не все. Один тут же прохлаждается. Александр Самойлов. Знаешь такого?

– Саня? – удивился я. – А он-то что тут забыл?

– Ну, это он сам тебе скажет, – хмыкнул Серый и щёлкнул по браслету. – Абонент Самойлов.

В воздухе повисла призрачная проекция Сани. Он лежал на больничной койке, обычной, без наворотов. Правая нога в гипсе, подвешена на петле. Заметив меня, он махнул рукой.

– С возвращением, Пашка! Как ты?

– Живой, – я машу ему рукой в ответ. И тут же вспоминаю слова Жеки. – Саня, я, короче, ниче не знаю, но там… – я запнулся, не зная, как обозначить, где именно. Ничего не придумав, вяло отмахнулся. – Короче, Жека велел тебе передать. Цитирую: пусть сам решает, а я свой выбор сделал. Жду его решения. Не знаю, что у вас за шифр, сказал, что услышал.

– Ясно, – помрачнел Саня. – Значит, из комы Жека не выйдет. Паш, а ты не в курсе, крестик его куда делся?

– Знаю, – вздохнул я и зыркнул на Серого. Впрочем, Серафим, так неожиданно появившийся в моей жизни, уже давно стал мне другом и заслужил доверие. – Его боевики сняли. С меня тоже хотели, да не вышло. У меня цепочка особенная. Из-за креста этого нас и отметелили. Хотели снять заставить, да не вышло. Жека мне не позволил.