Я должна помочь Вителлусу! Должна. Он моя единственная надежда на спасение.

Пытаюсь вызвать силу, которая бурлящей рекой струится по моим венам, но вместо огненного шара в руке появляется тлеющий уголь. Что за дьявол? Где моя магия?

Снова и снова пытаюсь повторить фокус, но вместо языков пламени, ладонь щекочет крохотный огонек.

Что же случилось? Куда могла исчезнуть магия?

Другие заклинания дают подобный эффект. Я словно откатилась назад в детство, когда моей магии хватало лишь на каплю воды для комнатных цветов.

Поднимаю голову и вижу удивительное. Вителлус обвил Эйвальда своим огромным длинным хвостом и теперь с шумом швыряет его о стену, но могущественный император даже не думает сопротивляться. Покорно сползая вниз на пол.

А он то что? Куда растратил весь свой Имперский потенциал?

Вителлус спускается следом за императором и воинствующей походкой подходит к нему.

Зал снова в ожидании. Никто из них не полагал, что их правителя можно так легко одолеть.

– Что ты сделал с моими силами? – спрашивает Эйвальд, задыхаясь.

– Я – ничего. Это все прекрасный кекс. Не стило тебе так рьяно уплетать повидло.

Император понимающе закатывает глаза. Буквально за секунду он все осознал, переосмыслил и снова равнодушно уставился на меня.

– Я не знаю, зачем ты пришел. Исход этой битвы предрешен. Мы с тобой абсолютно равны по силам. У нас равные права на трон. А Нарвия, судьбой предначертана нам обоим, – говорит Эйвальд с издевкой, – у тебя есть прекрасная возможность доверить все это мне, а самому спокойно провести вечность. Только представь, как трудно править такой огромной Империей, а я готов взять на себя это бремя. Совершенно бескорыстно.

Вителлус смотрит на отца с брезгливой жалостью.

–Ага. Ценой чего? Тысячей жизней, которые ты заберешь, сражаясь за чужие земли.

–Это все издержки. Земля нужна нам больше, чем этой крохотной Лагерхемии.

Момент накаляется до предела. Еще чут-чуть и они снова сцепятся. Но так ли нужно устраивать сейчас очередной поединок? Они и правда связаны жизнями, равны по силам, и моя судьба в равной степени предназначена им обоим.

–Хватит! – кричу громко, – пусть Хранитель скажет, как правильно поступить.

– Да, пусть скажет Хранитель, – неожиданно соглашается со мной Эйвальд, – он ведь прекрасно знает, кто будет лучшим правителем для Овеземелья, не правда ли?

Эйвальд выжидающе смотрит на хранителя ордена, но тот дарит правителю вовсе не тот ответ, который ему хотелось бы.

–Есть только один способ расставить все точки над и в вашем вопросе.

–Ну же! – Эйвальд и Вителлус одновременно припадают к рукам хранителя, словно требуя благословения.

–В истории уже бывали случаи двойной истинности для того, чтобы определить двух настоящих истинных нужно сделать всего одну вещь.

– Какую же?! – не выдержав вскрикиваю я.

– Кекс, Нарвия Дэус. Вы должны сделать кекс вместе с драконами, чтобы люди сами выбрали, чей из ваших кексов лучший.

–Это шутка такая?

Взгляд Эйвальда страшен до безобразия. Он явно готов разорвать Хранителя на части. Благо действие зелья не позволяет ему применить силу.

– Никаких шуток, Ваше Величество. Идеальный кекс может быть только с истинной.

–Значит нам нужно пройти кексовое соревнование?

Хранитель спокойно кивает.

– Я даю вам три месяца на подготовку. Для этого Нарвии придется дважды сделать кекс. Один раз с его Величеством, второй раз с Вителлусом.

– Кто определяет победителя? – надменно спрашивает император.

– Как и всегда – народ Оваземелья.

Дракон издает радостный смех и тут же, с издевкой глядя на меня, бросает:

– Это будет самая легкая победа.

– Можно у нас не будет кекса? – молю Хранителя, но он непоколебим.