– В этом деле есть что-то такое, чего я не понимаю, мисс. Я надеюсь, что вы меня просветите.

Она импульсивно повернулась к нему.

– Я расскажу вам все, что знаю, инспектор, – сказала она. – Я буду с вами предельно откровенна.

– Хорошо! – воскликнул Керри. – Итак, вы знаете миссис Монте Ирвин уже некоторое время?

– Около двух лет.

– Вы не знали ее, когда она выступала на сцене?

– Нет. Я познакомилась с ней на концерте Красного Креста, на котором она пела.

– Как вы думаете, она любила своего мужа?

– Я знаю, что это так.

– Была ли какая-нибудь дополнительная привязанность?

– Насколько я знаю, нет.

– Мистер Квентин Грей?

Маргарет улыбнулась, скорее беззаботно.

– Он мой кузен, инспектор, и это я познакомила его с Ритой Ирвин. Искренне жалею, что сделала это. Он совсем потерял голову.

– В отношении миссис Ирвин к нему не было ничего, что могло бы оправдать ревность ее мужа?

– Она всегда была ужасно неосторожна, инспектор, но не более того. Видите ли, ею очень восхищаются, и она привыкла к обществу глупых, обожающих мужчин. Ее муж не очень понимает, как устроены эти богемные люди. Я знала, что рано или поздно это приведет к неприятностям.

– Ах!

Старший инспектор Керри засунул руки в карманы пиджака.

– Итак, сэр Люсьен?

Маргарет стала быстрее постукивать ножом по бумаге.

– Сэр Люсьен принадлежал к кругу, в котором Рита состояла во время своей сценической карьеры. Думаю, он восхищался ею; более того, он предлагал ей выйти замуж. Но он был ей безразличен – правда не совсем.

– Тогда в каком смысле он был ей небезразличен? – встрял Керри.

– Ну вот, теперь мы подошли к сути дела. – На мгновение она заколебалась, затем сказала, – они оба были зависимы…

– Да?

– От наркотиков.

– А? – Глаза Керри вмиг стали жесткими и яростными. – Какие наркотики?

– Всевозможные наркотики. Вскоре после знакомства с Ритой Ирвин я узнала, что она стала жертвой наркомании, и попыталась вылечить ее. К сожалению, мне это не удалось. К тому времени она пристрастилась к опиуму.

Керри не проронил ни слова, а Маргарет подняла голову и патетически посмотрела на него.

– Я вижу, что вы не испытываете жалости к жертвам этого ужасного порока, инспектор Керри, – сказала она.

– Я не жалею! – яростно огрызнулся он. – Признаю, что не жалел, мисс. У язычников все плохо, но, чтобы англичанка сама себя накачивала наркотиками – это откровенно не по-христиански и по-звериному.

– И все же я столкнулась с таким количеством подобных случаев во время войны и после нее, что начала понимать, как легко, как ужасно легко, особенно для женщины, впасть в эту роковую привычку. Тяжелая утрата или самая страшная из всех душевных мук – напряжение – слишком часто приводят бедную жертву на путь, сулящий забвение. Случай Риты Ирвин не столь оправдан. Я думаю, что она начала принимать наркотики из-за умственного и нервного истощения, вызванного поздними часами и чрезмерным весельем. Требования ее профессии оказались слишком велики для ее слабой нервной энергии, и она искала стимулятор, который позволил бы ей ярко выступать на сцене, когда на самом деле она должна была восстанавливать во сне ту потерю жизненных сил, которую нельзя восстановить никаким другим способом.

– Но опиум! – огрызнулся Керри.

– Боюсь, что другие ее привычки к наркотикам ослабили ее волю и пошатнули ее самоконтроль. Ее соблазнило попробовать опиум обещание нового и необычного возбуждения.

– Ее муж, как я понимаю, был в неведении обо всем этом?

– Думаю, что да. Квентин, мистер Грей, тоже не знал об этом.

– Значит, именно сэр Люсьен Пайн входил в ее доверие по этому вопросу?

Маргарет медленно кивнула, продолжая постукивать по блокноту.