– Да, да, это я. Что? – Его тон изменился, – о, это ты, Маргарет. Что? Конечно, очень приятно. Нет, здесь нет никого, кроме старого Сетон Паши. Что? Ты слышала, как о нем говорили те, кто был на Востоке? Да, это он. Приходи.

– Надеюсь, ты не собираешься выставлять меня на показ, Грей? – сказал Сетон, когда Грей вернулся на свое место.

Другой рассмеялся.

– Я забыл, что ты меня слышишь, – признался он. – Это моя кузина, Маргарет Халли. Она тебе понравится. Она отличная девушка, но эксцентричная. Занимается лекарством.

– Лекарство? – серьезно спросил Сетон.

– Врачевание. Она магистр медицины, ей всего около двадцати четырех или около того. Ужасно умный ребенок; заставляет меня чувствовать себя младенцем.

– На плоских каблуках, в очках и с судебными манерами?

– Плоские каблуки – да. Но не все остальное. Она ужасно красивая, а в хаки выглядела просто потрясающе. Она была врачом в Сербии, ты знаешь, а потом работала в больнице для медсестер в Кенте. Сейчас она начала самостоятельную практику на Дувр-стрит. Интересно, чего она хочет?

Между ними воцарилось молчание, поскольку, хотя и по разным причинам, оба не желали обсуждать трагедию; и это молчание длилось до тех пор, пока звонок в дверь не возвестил о приходе девушки. Уиллис открыл дверь, она спокойно вошла, и Грей представил Сетона.

– Я так рада, что наконец-то встретила вас, мистер Сетон, – со смехом сказала она. – Из многочисленных рассказов Квентина у меня сложилось мнение, что вы – некий миф из Арабских сказок.

– Рад вас разочаровать, – ответил Сетон, находя что-то очень освежающее в обществе этой хорошенькой девушки, которая носила помятый „Бёрберри“, а прядки ее обильных ярких волос развевались по лицу самым небрежным образом, какой только можно себе представить.

Она повернулась к кузену, нахмурившись в недоумении.

– Что вы тут жгли? – спросила она. – В комнате стоит такой любопытный запах.

Грей рассмеялся от души, как не смеялся в тот вечер, и посмотрел в сторону Сетона.

– Вот тебе и вкус к сигарам! – воскликнул он.

– О! – сказала Маргарет, – я уверена, что это не сигара мистера Сетона. От нее не пахнет табаком.

– Я не верю, что их делают из табака! – воскликнул Грей, смеясь еще громче, хотя его веселье было вынужденным.

Сетон добродушно улыбнулся этой шутке, но в тот момент, когда Маргарет вошла в дом, он понял, что ее веселье тоже было мнимым. Ее визит был продиктован серьезными делами, и он тем больше удивился, заметив, как сильно заинтриговал ее этот запах, реальный или надуманный.

Она села в кресло, которое Грей поставил у камина, и кузен бесцеремонно протянул ей через маленький столик коричневую пачку сигарет.

– Попробуйте одну из них, Маргарет, – сказал он. – Они великолепны и вполне заглушат неприятный запах, на который ты жалуешься.

И тут наблюдательный Сетон заметил, как быстро изменилось выражение лица девушки. Свежесть покинула ее щеки, и ее милое личико стало совсем бледным. Она уставилась на коричневый пакет.

– Где ты их взял? – тихо спросила она.

Улыбка исчезла с губ Грея. Эти пять слов перенесли его в ту комнату, затянутую зеленым покрывалом, где лежал мертвый сэр Люсьен Пайн. Он взглянул на Сетона тем привлекательным взглядом, который иногда заставлял его казаться таким мальчишкой.

– От Пайна, – ответил он. – Я должен сказать тебе, Маргарет…

– Сэр Люсьен Пайн? – перебила она.

– Да.

– А не от Риты Ирвин?

Квентин Грей резко поднялся в своем кресле.

– Нет! Но почему ты упомянула ее?

Маргарет прикусила губу от внезапного недоумения.

– О, я не знаю. – Она извиняюще посмотрела на Сетона. Тот немедленно поднялся.