И никто в пылу обсуждений не заметил, с какой любовью и благодарностью высшая корпа смотрит на своих подопечных.

* * *

Абэ прошел в калитку укрепмотеля, кивнув часовому в знак приветствия. Праздник заметно поутих. Большинство бойцов разбрелось по сектору, а те, кто еще оставался во дворе, в основном сидели и потягивали пиво, лениво переговариваясь. Все были на расслабоне, однако тройка у калитки осталась трезва и вооружена. Еще несколько трезвых вооруженных бойцов рассредоточились по двору. Машины, кстати, уже отмыли.

Хозяйки встретили гостя у калитки. Су Мин – свежая, улыбчивая, переодевшаяся к вечеру в короткую джинсовую юбочку и топ, а ее сестра, как обычно, очень сдержанная и эффектная в светлом летнем платье.

Эти красивые, со вкусом одетые женщины очень экзотично смотрелись рядом с рядами техники, оружием и вальяжными бойцами. А глядя на леди Мортенсон, вообще невозможно было поверить, что нынешним утром она несколько часов провела у карателей.

– Леди Мэрилин, – глубоко поклонился Абэ, – от себя лично и от госпожи Цинь хотел бы вручить вам небольшой подарок.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака элегантный сверток, который вместо подарочной бумаги был искусно завернут в тончайший узорчатый шелк, а вместо ленты украшен сложным, похожим на цветок, узлом.

С поклоном Абэ протянул подарок леди Мортенсон:

– Пусть сегодняшний день запомнится вам не только утренним происшествием и последующим избавлением, но и нашей искренней радостью, что все завершилось благополучно.

– Благодарю, господин Абэ, уверена, так и будет, – Мэрилин с ответным поклоном приняла презент и сказала: – Прошу меня извинить, но день выдался суматошный и мне еще предстоит многое сделать. Оставлю вас с сестрой.

Абэ снова поклонился, леди Мортенсон с улыбкой кивнула и уплыла в здание, а Су Мин и ее гость направились к столику под тентом.

Когда Абэ устроился в одном из кресел, Су Мин сходила к холодильнику, принесла банку пива и спросила:

– Подождешь немного? На сегодня у меня осталось еще одно дело, – она показала глазами в сторону турников, где подтягивался одинокий кореец.

– Конечно, – гость чуть замешкался, но все-таки открыл банку.

* * *

– Хён Джун Бин!

Негромкий окрик остановил остервенело подтягивающегося корейца, и тот спрыгнул с турника.

– Пойдем, – Су Мин на секунду задумалась, – на крышу. Поговорим.

Кореец, не произнося ни слова, поклонился и приблизился к старшей. Вместе они прошли в здание, оставив за спиной уже слегка утихшее веселье. Молча поднялись по лестницам и, наконец, оказались на крыше. Раскалившееся за день покрытие уже остывало, однако резкий запах все еще был достаточно сильным.

– Расскажешь, что не так? – Су Мин кивнула мужчине.

– Почему ты решила... – начал было он.

– Хён Джун, – перебила женщина, – сколько ты уже со мной?

– Шесть лет.

– Неужели думаешь, будто за эти годы я плохо тебя узнала и не увижу, что у тебя тяжело на душе?

Мужчина помолчал, глядя сверху на веселящийся город. Из-за бетонных бортиков доносились беззаботные крики и музыка, которые совсем не соответствовали его собственному настроению.

– Почему мы не убили карателя? Почему не подарили его Ли Янь? Завтра она бы медленно его растворила на радость людям…

– А кто, по-твоему, заплатил нам за то, чтобы мы его вернули?

– «Виндзор», – последовал быстрый ответ. Однако увидев на лице старшей укоряющую улыбку, Хён Джун неуверенно спросил. – Ли Янь?

– Конечно, – Су Мин мягко взяла собеседника за плечо. – И я с ней согласна.

– Почему? – Хён Джун выглядел растерянным, словно его предали. – Ты – Старшая, ты приказала, и я сделал, хотя видел всё: всё, что они делали, всё, что они после себя оставили...