И только место обогнула,

Где был коварный наш привал,

Как пьяный Митька прискакал.

По обнаруженному следу

Он ринулся вершить победу.

Темнело. Митька – на паром.

Вернулся вскоре с фонарём.

И ещё долго меж лозою

Мелькал неяркий огонёк.

А я, наткнувшись на стожок,

В него зарылась с головою.

Потом с утра до ночи шла,

Тропа вдоль берега вела.

До хутора – подать рукою.

Он манит окнами, но вот

Реки внезапный поворот –

И он остался за рекою.

Себе дивлюсь, но чувство

страха

Не создавало перевес

В моей душе.

И я, как птаха

Жила дней пять.

Прибрежный лес

Кормил плодами и травою.

Но мясо было бы милей.

Однажды к берегу волною

Прибило пару голавлей.

Я их немедленно достала,

Зубами рвала без ножа.

Водою тут же запивала.

А рыбка явно не свежа.

Но голоду подвластна порча,

Он главный, что ни говори.

Потом меня, в жару и корчах,

Нашли в левадах косари.

XI

Ну, вот и всё.

Сказать охота:

Поныне рыбу не люблю…

Прости, соседка, что с налёта

Тебя побасками томлю.

Тут всё о каждом знает каждый;

Народу горсть, унынье, тишь.

Недельку в думках помолчишь –

Язык зашерхнет, как от жажды.

Вот и прорвалось…»

«Погоди,

А что потом с тобою стало?

Что тебя ждало впереди?»

«Известно что: в детдом попала.

Жили, росла.

Про всё забыла.

Мне в этом крепко подсобила

Начальница, внушая мне,

Что всё привиделось во сне.

Но лишь случится шум отары

Услышать – всё во мне замрёт!..

Я с детства знала наперёд:

Мой путь один – в ветеринары.

И всё сбылось, как в доброй

сказке:

Окончен курс в Новочеркасске,

Осушен след прощальных слёз…

Пора за дело. Ждёт колхоз!

Я подъезжаю.

Что за чудо,

Пейзаж как будто мне знаком:

Крутой бугор. А под бугром –

Донец, лозняк…

А вон оттуда

Был виден хутор…

Верно, тот!

И лес, и русла поворот…

XII

Под камышом большая хата.

Уж не она ль – курень Игната?

Я, по приезду, много дней

Невольно думала о ней.

И вдруг, на встречу мне –

о, боже!

Идёт Игнат…

Ошибки нет.

Хотя иначе он одет,

И без усов, и чуть моложе…

Нет, я отнюдь не слабонервна.

Но тут упала бы , наверно,

Когда бы он не подхватил…

Бог, видно предопределил

И человеку ипостаси:

Помимо стати и лица,

Природой переданы Васе

Другие признаки отца.

Приметен сын бело-казачий.

Красив, немножко нелюдим.

\Со всех сторон пригляд за ним,

Но было то ещё удачей,

Что под своею крышей жил

И свой кусок производил\.

Он жил один.

Уже не стало

Мамани-бабушки.

А мать

Давно отца устала ждать,

И от молвы людской устала.

Хотя и был, как обезглавлен

Десятки лет отцовский дом.

Сын вырос всё ж.

И был прославлен

Умом , терпеньем и трудом.

Что ни возьмёт – во всём

сноровка,

На холод-голод не пенял.

Когда б иная обстановка -

Глядишь, и звёзды б с неба

снял.

Невестам не было отбою.

Но что намечено судьбою –

Тому замены не найдёшь

И, всё отвергнув, подождёшь.

…Мы перед свадьбой небогатой,

В тиши, на берегу Донца,

Тайком оплакали отца,

Безвестно павшего Игната.

О свадьбе говорить не стану:

В тот день случилось Левитану,

Печальную поведав суть,

Всю жизнь вверх дном

перевернуть20.

Всеобщего не делят горя.

Оно для всех. Оно ничьё.

С зарёй с колхозного подворья

Снялось, по зову, казачьё.