– Не выйдет к вам муж, отдыхает после дороги. Меня спросите, чего надо, – женщина смотрела на парней с прищуром, словно через прицел.

– Кто с тобой говорить станет, э? Женщьн место на кухня. Давай, не лезь в мужские дела, зови его!

– Чихоо? Трусы свои поправляй, а не меня. А ну, возьми в сторону на два шага!

– Защэм? – парни отреагировали на колкость по разному: двое качнув головами сурово насупились, а третий с любопытством рассматривал ладную фигуру собеседницы.

– А ворота атаману забрызгаешь… – неизвестно откуда в руках женщины оказался ствол обреза, безошибочно выцелив грудь вожака. – Ну! Кому говорю?

Экипаж джипа к такой смене формата общения среагировал слаженно: старший застыл под прицелом, слегка подняв перед собой руки, а его дружки проворно брызнули в стороны, выпадая в вечернем сумраке из центра мишенной обстановки и доставая чего-то там из-за поясов. Не учли одного – подошедших почти вплотную Георгия и Ефима.

Одного прыгуна, что оказался поближе, сбил с ног Георгий. Другого не долго думая взял на прицел карабина Ефим, заставив положить ствол и лечь на землю. Тут на крыльце появился заспанный человек, метра под два ростом, и свирепо высматривая причину своего внепланового пробуждения поинтересовался:

– Што за шум, Галина?

Увидев его старший троицы лёг на землю сам.

Знакомились уже в темноте. Муж Галины, Степан, был с Щучьего, что меж Челябинском и Курганом. Супруги ехали в Москву за товаром, для поддержки своего мелкого бизнеса. После Уфы несколько раз видели этих вот обормотов, разглядывавших их на стоянках. Решили заехать к атаману, отдохнуть немного, избегая непонятного внимания чужаков, а эти сами следом заявились – ойте-нате, хрен из под кровати…

Сурово поспрошали чужаков, какого хрена лысого им тут надо? Стёпа пожурил всех, приложив к каждой голове широкую, как пионерское знамя пятерню. Понятное дело, после такого никто из них сразу внятно объяснить ничего не мог:

– Ай, голова тошнит… ошибились мы брат, за другого тебя приняли!

Ну, и то дело. Переписали установочные данные каждого, выписали тумаков про запас, погнули стволы травматов, так неосмотрительно вынутых не по теме, и отправили восвояси – не балуйте тута, а то осерчаем.

Потом Ефим просветил по ситуации: оказалось, что оба участка атамановы. Где ворота – сам живет, а этот дом для гостей, их с войска заезжает часто и много. С какого войска? Так с Оренбургского, атаман-то войсковой. Сейчас его нет, на выезде в Оренбурге, вернуться обещался завтра, не раньше. Будем ждать или созвонимся? Да собственно, к атаману вопросов ни у кого не было, а Степан с утра пораньше собирался двинуться в дорогу, чтобы успеть к вечеру в столицу. Можно ли Даниле составить ему компанию? Да отчего-ж нет, места в машине хватает. Ну вот и ладушки.

Стеснять семейных не стали, пусть отдыхают с дороги, а спать Георгия определили в соседнем доме, принадлежащем казачьей общине. Ефим показал гостю отведённые ему «аппартаменты», и на правах гостеприимного хозяина почаевничал вместе с ним, скрасив время рассказом о местных казаках. Ко всему Ефим оказался ещё нужным и информированным человеком – во время отсутствия атамана присматривал за всем: домами, деревней, а попутно заправлял и охраной нефтяного промысла, у которого был договор с казаками. Понятное дело, что упускать шанс узнать побольше о местном казачестве Георгий не стал.

Коротким их разговор не получился. Даже углубляться в историю не пришлось – того, что было с 1991 года вполне хватало, чтобы казачий гонор и характер Ефима вставали дыбом, не давая остыть накалу беседы. К тому, что происходит в войске ныне, подобрались уже за полночь, за очередным чайником, который Ефим успевал заваривать по мере естественного убывания содержимого.