– То есть как это?

– А так, что память начисто потеряли и числятся сейчас как неопознанные, в психдиспансере маринуются, пока родственники не сыщутся или память не вернётся!

– Так что же вы раньше не рассказали, это ведь полностью обрисовывает картину! Дело в том, что жертв явно угощали алкоголем, в который преступник добавлял Флазопин!

– Флазопин?

– Да, сильный психотропный препарат, который в сочетании с крепким алкоголем ведёт к моментальной смерти, так как такая смесь непосредственно влияет на полное поражение мозолистого тела головного мозга, который отвечает за координацию работы мозга – передачи из одного полушария мозга в другое. Так же оно обрабатывает информацию – позволяя видеть, слышать. Кроме того, отвечает за планирование движений и память!

– Стойте, стойте! – перебил второй – Вы хотите сказать, что те двое выживших именно поэтому потеряли память, но почему они тогда выжили, раз вы говорите…

– А скорее всего от того, что преступник добавил Флазопин в более лёгкий алкогольный напиток, такой как пиво, и потерпевшими была выпита небольшая дозировка. Но даже небольшое употребление такой смеси ведёт к немедленной потере координации, нарушения речи или памяти. Теперь то вы понимаете, насколько важны развернутые анализы!

– Выходит наш серийник ориентируется на собутыльников…

– Именно.

За годы долгой роботы в морге, посвятив все свое время разрезанию тел и исследованию внутренних органов, Вова «Трупорез» вконец превратился в строгого вегана. Исключение всех продуктов животного происхождения было объяснимым, ведь отдавая будни разрезанию чьих-то лёгких и печенок, измеряя их линейкой, изучая состояние, при всем при этом – было достаточно объяснимо отторжение от пирожков – ухо горло нос. Несмотря на то, что он страстно любил свою работу со всеми его исследованиями смерти, имея крепкую психику и эмоциональный фон, он все же замечал годами за собой, что употребление мясных блюд становится для него неприятной и крайне отталкивающей процессией. Он напрочь отучился вдыхать с аппетитом пьянящий аромат шашлыков и стейка, предпочтя всему этому овощи, орехи и крупы. Возможно, пункт веганства и был ещё одним порогом, об который так или иначе спотыкалась личная жизнь Вовы. Любая понравившаяся женщина вызывала у него резкое отвращение на первом свидании, как только ей следовало погрузиться в безобидную трапезу поедания бараньих ребрышек.

Наблюдать процесс поглощения, в котором милая дама, отделяя белоснежными винирами мякоть от кости, поедала плоть – вызывал у Вовы моментальный рвотный позыв. Он был готов с лёгкостью смириться со сливочными десертами и молочными коктейлями, которые так гармонично сочетались с вьющимися волосами и надутыми губками, но свыкнуться с застрявшим куском мяса в передних зубах ни-ни, на это Володенька не был готов.

Но признаться, правоверным и доблестным веганом считать Вову тоже не стоило, ведь он без зазрения совести по поводу нарушения всей концепции – смело использовал натуральные материалы в одежде и обиходе. Так что веганский устой присутствовал лишь в пищевом аспекте.

Следует добавить, что Вова без труда справлялся со своими гастрономическими предпочтениями, без каких-либо вкусовых лишений он с лёгкостью компенсировал отсутствие продуктов животного происхождения. Он даже умудрился создать свою технологию приготовления веганского майонеза. Для этого было необходимо взять свежую зелень – желательно петрушку и сельдерей, добавить орехи кешью и арахис, затем измельчить все ингредиенты в блендере и завершить нехитрый соус лимонным соком. Также он научился недурно готовить хумус, рецепт которого он искал с маниакальной одержимостью. Ведь все рецепты, представленные на интернет-просторах, не соответствовали той настоящей закуске, которую привозил Вове его давний друг писатель-детектив, живущий в Израиле. Дьявол прятался вовсе не в нутовом пюре, которое как казалось не так сложно в приготовлении, а в наборе специфических специй, растущих и продающихся лишь на территории священной земли. Сколько же килограмм переведенного нута и запачканных кастрюль предшествовали той финишной прямой – где удивительно пикантная закуска предстала как знак окончательной победы. Заключив с израильским другом взаимовыгодный бартер, где по правилам соглашения одна из сторон снабжала другую сторону посылками из Израиля, Вова наконец-то смог изготавливать любимую закуску, обеспечивая при этом своего друга писателя интересными материалами следствия и вскрытия.