В правой немецкой традиции это обстоятельство тщательно замалчивается. В этой связи Карл Мангейм справедливо отмечал, что «любое познание и объяснение – это одновременно и скрытие, то есть любая точка зрения характеризуется в большей степени не тем, что она вскрывает при помощи своих категорий, а тем, что она опускает или скрывает»[98]. В правой немецкой политической традиции все, что связано с мифами демократии, почти совершенно игнорируется, что уже почти полностью характеризует положение.

Итак, данная работа изложена по следующей схеме: от характеристики немецкой политической культуры через анализ специфической политической ситуации в Германии после окончания войны к определению существа национальных мифов, утверждение которых привело к падению самой радикальной в Европе демократии и торжеству национал-социализма. Судьба Веймарской республики наиболее ярко, рельефно, отчетливо демонстрирует реакцию отторжения чуждых, не выстраданных, а привнесенных политических форм (мифов демократии) и победу национальных мифов. Вопрос может быть поставлен так: каким путем, какими средствами, в каких условиях происходило отрицание практики демократии (мифов демократии) и утверждение в политической жизни представлений, более близких той немецкой политической культуре (мифов нации), которая оказалась хрупкой основой государственности: в первой половине ХХ в. в Германии с небольшими промежутками рухнуло три политических режима, крах последнего из которых имел глобальные последствия. «65 лет подряд, – писал американский историк Фриц Штерн, – Германия определяла европейскую политику, в катастрофах ХХ в. она играла решающую роль. Без немыслимых кульбитов немецкой власти не было бы обеих мировых войн, без войн не было бы большевизма, нацизма, „холодной войны“, разделения Германии»[99].

Подобная масштабная постановка вопроса предполагает и извлечение некоторых важных для современности уроков, хотя ясно, что история не повторяется, и Россию не научишь на примере Веймарской республики.

Целью данной части работы, разумеется, не может быть детальное рассмотрение конкретных периодов немецкой новой истории: по всем их мыслимым аспектам существует практически необозримая литература, и крайне самонадеянно было бы не только высказать претензию даже на сколь либо полное знание этой историографической традиции, не говоря уже о новой интерпретации давно известных и многократно комментированных событий и документов. Внутренняя логика данной работы, однако, требует рассмотрения наиболее общих, итоговых позиций развития немецкой истории в отдельные ее периоды и выяснения общих направлений воздействия немецкой исторической традиции на становление и эволюцию немецкой политической культуры. Значение традиции, политической культуры по-прежнему велико, несмотря на то что политические решения принимались в ХХ в. несравненно более свободно, чем в прежние времена, но принимаются они не совсем произвольно, а на основе совокупности традиционных представлений, культуры, сложившегося национального менталитета. Последние представляют отнюдь не только познавательный интерес, а в высшей степени актуальны. Особенно явственно это показал современный американский политолог и историк Френсис Фукуяма в своей монографии «Доверие». Из его исследования ясно, что для эффективной работы институтов современного государства, в том числе и в сфере экономики, требуется, чтобы они могли сосуществовать с разнообразными «досовременными» культурными навыками общества. Поскольку культура является результатом этического навыка, она меняется крайне медленно, гораздо медленнее, чем идеология. Верховенство Закона, конституционных норм, договора, экономической целесообразности, выгода (максимализация эгоистически понимаемой полезности, о которой твердят ныне экономисты-рыночники) являются необходимыми, но отнюдь не достаточными предпосылками стабильности и благосостояния общества – они должны опираться на такие вещи, как взаимодействие, доверие людей друг к другу, на моральные обязательства, ответственность людей перед обществом, а всё это живет историей, традицией, а не рациональным расчетом. В современном обществе все эти исторически сложившиеся феномены не становятся анахронизмом, напротив, они залог успешного развития