– «Отговорила роща золотая»1, – лишь усмехнулся Банан.

– «Берёзовым, весёлым языком»? – оторопел Хирон, продолжив цитату Есенина. Мол, и с тобой – тоже?

– Сам не ожидал, как бурно Харикла отреагирует на мои воспоминания о том, как мы когда-то в юности целовались! – попытался оправдаться перед ним Банан. – Видимо, решила показать мне, что пока я был в армии, она не теряла тут всё это время даром!

– А то! – самодовольно усмехнулся Хирон, который не пошёл в армию. – «Скажите так… что роща золотая отговорила милым языком».

Сейчас же Банан восторженно созерцал в окно, как в окружении Поликсены и Пенфея к дому медленно, но неуклонно приближалась распустившаяся роза!

Впрочем, как впоследствии выяснилось, роза оказалась не такой морально распустившейся, как от неё требовалось. По крайней мере – по отношению к Банану. Но тогда он наивно сглотнул прилив набежавшей слюны и оцепенел в корчах ожидания. Лишь не по возрасту детское его сердце возбуждённо прыгало до потолка грудной клетки на пружинной кровати его души.

– Привет! – холодно кинула девушка с глазами Мальвины, словно они только вчера расстались. Ведь Кассандра давно уже убедилась в том, что всегда нравилась Банану. А это означало для неё только то, что они, по сути, никогда и не расставались. С каждой минутой общения лишь повышая всё нарастающую интимность их близости. Готовой в любой момент обрушиться на них обоих, словно лавина, и упрямо потащить их вниз – в долину страсти!

Поликсена хотя и была чуть более живой зомби, чем Кассандра, но в силу того, что была чуть ниже ростом и чуть менее симпатична, нравилась Банану гораздо меньше.

Кассандра была в белом пуловере с декоративными пингвинами и каких-то легкомысленных штанишках. Поликсена же – в лёгких брючках, исполосованных на морской манер, и в какой-то изящной кофточке столь же лёгкого поведения.

Из магнитофона с лазерным проигрывателем густо пенились песни на дискотечный лад.

Пенфей достал из серванта хрустальные бокальчики и, пока Банан ломал на кубики одеревеневший за время хранения шоколад, хлопнул пробкой шампанского в окно.

Пробка отрикошетила от окна и куда-то улетела.

Расселись. Поликсена и Кассандра – по креслам. Банан и Пенфей, как обслуживающий персонал, на стульчиках с торца столика, на подхвате. Стали пить, загрызая хрустящим шоколадом с фундучными ядрами.

Затронули больную тему прошлого. Та нервно зашипела и, оскалив зубы, отползла в сторону. К себе в палату номер шесть, давая понять, что они вели себя, как сумасшедшие!

Затем кинулись обсуждать разборки вчерашних полётов.

И когда осела муть воспоминаний, стали раскручивать старые свитки бородатых анекдотов. Но девушки их ещё не слышали и звонко смеялись. Смех вылетал из их саблезубых ртов сверкающими хлопьями. И быстро, как весенний снег, таял в воздухе, наполняя атмосферу влагой веселья.

– А вот и Удлинитель подтянулся, – констатировал Пенфей с усмешкой.

И все кинулись к окну.

Долготелый Аякс неспешно выволок костюмированное тело из молочно-белой иномарки с инкрустацией серебристых молдингов, придавая в любопытно растопыренных глазах девушек блеск солидности всей компании. И ласково, как свою, хлопнув дверью, отпустил машину.

Пенфей, как рачительный хозяин, вышел встречать долгожданного гостя, на обратном пути в полголоса вводя того в курс текущих событий.

– Ты чего это по цивилу? – достала Поликсена рукой вопроса Аякса, устало сбросившего лоск тела на диван, стоявший возле её кресла.

– Да, я с работы, – вяло ответил тот, поправляя костюм-тройку. И утёр рукой косметический пот с томленого лба.