Тишина накрыла нас, как легкое покрывало, впитывая в себя все слова, которые мы больше не произносили. Я чувствовала, как недосказанность заполнила пространство, обволакивая нас хрупкой паутиной, в которой застряли чувства, о которых я не решалась думать. Я отводила взгляд, чтобы не увидеть его выражения, но внутренний голос подсказывал, что именно его взгляд, полный непонятного напряжения, и есть тот мост, который может вновь соединить нас, если только я смогу сделать первый шаг.

– Йорис, – начала я осторожно, обдумывая каждое слово, как будто они были драгоценными камнями, которые я добывала в шахтах своих эмоций, – сколько я должна за мороженое?

Он нахмурился, это его выражение лица обжигало. В ответ тишина лишь усилилась, будто воздух вдруг стал гуще, и каждый вдох давался с трудом.

– Нисколько, – бросил он, вновь отводя взгляд в сторону. Ответ был коротким и резким, как удар молнии, в нем не было ни теплоты, ни надежды. Сердце моё сжалось, но глупое упрямство толкнуло меня на дальнейшие действия.

Мы продолжили идти дальше, но незаполненные слова продолжали наполнять тишину, и мне стало ясно, что эта беседа просто не закончится. Не хватало всего лишь одной искры, одной фразы, чтобы разжечь пламя.

– Назови сумму, – решительно сказала я, повысив голос, словно вызывая бурю. Я знала, что этот вопрос не имеет смысла, не касаясь венца наших прошлых отношений, но он стал последней попыткой схватить то, что завалилось в бездну забвения.

Йорис остановился и посмотрел мне в глаза. Я могла увидеть в них отражение того, что когда-то связывало нас. Он будто пытался разглядеть, что же осталось от нашей любви, все эти долгие годы, сгладившие края.

– Ты всегда была слишком упрямой, – произнес он тихо, почти шепотом. Эти слова задели меня за живое и заставили сердце стучать быстрее. Я почувствовала, как тепло пробегает по венам, как надежда, наконец, решила пробиться сквозь ледяную преграду, установившуюся между нами.

– Возможно, это и есть моя слабость, – ответила я, пытаясь удержать улыбку. – Но я на самом деле хочу знать сколько, чтобы в долгу не оставаться.

Майкл обернулся и, увидев, как мы снова заговорили, с энтузиазмом побежал к нам, размахивая пятью несчастными, но подобранными листиками. На мгновение это отвлекло нас от воды, затопившей наш разговор, но я знала, что он вернется, как только мы перестанем убегать от самих себя.

– Смотрите, какие листики у меня! – закричал Майкл, прыгая рядом с нами, в то время как я держала взгляд Йориса, пытаясь уловить в нем послание, которое он опять утаил.

– Я не знаю, как у тебя было раньше, но я не тот человек, который будет пытаться манипулировать тобой и подкупать, – выпалил Йорис, прерывая тишину с неожиданной откровенностью. – Я буду делать для тебя сюрпризы, звать на свидания и дарить цветы, но ты мне ничего не должна в ответ. Это не «долговая» сделка – я делаю это просто потому, что ты мне дорога, потому что я к тебе испытываю чувства. И давай сразу договоримся: я, как мужчина, буду делать, а ты, как прекрасная девушка, будешь радоваться и улыбаться.

– Что? – не поняла я, ощущая, как в голове возникает вихрь неразберихи. – У тебя жар?

Я прикоснулась ладонью к его лбу, он оказался не горячим. В этот момент Йорис перехватил мою руку и взял её в свою. Я посмотрела ему в глаза, и там, среди всех его немых вопросов и ответов, я увидела отражение своих собственных чувств.

– Мама! Смотрите, я нашел еще один листик! – крикнул Майкл, его радостный голос, пронизывая тишину, вновь вернул меня в реальность.

– Ты не ответила на моё предложение, – мягко сказал Йорис, его голос стал тише, но в нем была настойчивость.