«Начиная с этого момента, вы не Лилия Вуд, студентка-психолог, – продолжил он. – Вы – объект. Материал. Пустой сосуд, который я наполню».

Он повернулся. Его серые глаза сверкнули.

«Разденьтесь».

Воздух застыл. Лилия моргнула. Раздеться? Здесь? В его кабинете? Это было… неожиданно. И это было первое прямое требование, которое касалось её тела. Она была готова к интеллектуальным поединкам, к психологическим ловушкам. Но не к этому. Она на мгновение почувствовала, как рушится её тщательно выстроенная стена контроля. Инстинкты вопили. Стыд. Отвращение. И… что-то ещё. Тонкий, едва уловимый трепет.

«Я жду», – сказал он, и его голос был абсолютно ровным, без единой нотки принуждения. Но в этой ровности заключалась абсолютная власть. Власть, которая не нуждалась в угрозах.

Лилия медленно подняла руки. Её пальцы дрожали, когда она расстёгивала верхнюю пуговицу своей строгой тёмной рубашки. Она ненавидела это. Ненавидела ощущение того, что её тело, которое она всегда считала лишь инструментом, теперь становится объектом. Объектом его взгляда. Объектом его эксперимента.

Но она начала раздеваться. Шаг за шагом. Повиновение. Сдача. Или это был ещё один шаг в её собственном исследовании? Шаг в бездну, к которой она так долго стремилась? Она не знала. Пока не знала.

Глава 4

Рубашка соскользнула с плеч, обнажая бледную кожу. Затем юбка, упавшая к ногам бесшумной тёмной лужицей. Лилия осталась в строгом, простом белье. Ничего кружевного, ничего вызывающего. Чистый функционал. Но и это бельё, которое обычно скрывало её, теперь казалось слишком откровенным под пристальным, оценивающим взглядом Мастера.

Она чувствовала его взгляд на себе. Не похотливый, не жадный, а скорее… анализирующий. Как будто он изучал анатомический атлас. Каждый изгиб, каждая линия её тела, её едва заметные реакции – всё это было для него данными. Информация, которую он собирался использовать.

«Хорошо, Лилия, – произнес он. – Теперь сядьте на пол. Прямо передо мной».

Лилия опустилась. Не на колени, а в позу лотоса, скрестив ноги. Это была её попытка сохранить хоть какое-то подобие контроля, хоть какое-то достоинство. Вызов его приказу, но не явный. Просто демонстрация собственной воли, даже в этой ситуации.

Мастер не комментировал. Он медленно обошёл стол и опустился в кресло напротив неё. Расстояние между ними было небольшим. Неудобно близким. Она чувствовала тепло его тела, видела каждую морщинку вокруг его проницательных глаз.

«Вы привыкли анализировать, Лилия, – начал он, и его голос был тихим, почти шепчущим, но каждое слово впивалось в сознание. – Разбирать на части. Изучать. Но сейчас вы сами – объект анализа. Вы чувствуете это?»

Она хотела сказать «нет». Хотела солгать, отстраниться, как всегда. Но его взгляд не позволял. Он проникал в самые глубины её психики, вытаскивая наружу то, что она так тщательно скрывала.

«Да, Мастер», – прошептала она. Признание было горьким, как желчь.

«И что вы чувствуете, будучи объектом? – его голос стал ещё тише, почти мурлыкающим. – Страх? Стыд? Любопытство?»

Лилия сжала руки в кулаки, ногти впивались в ладони. Она чувствовала всё это. И страх перед потерей себя, и стыд от своей уязвимости, и, конечно, проклятое, маниакальное любопытство, которое привело её сюда. Оно было сильней всего.

«Любопытство, Мастер, – призналась она, и её голос дрогнул. – Я хочу понять. Хочу знать, как это работает».

Мастер улыбнулся. На этот раз улыбка была шире. И холодной.

«Именно. Именно это я в вас и увидел, Лилия. Это ваш крючок. Ваша слабость. И ваша самая большая сила».

Он протянул руку. Его пальцы были длинными, ухоженными. Он медленно, почти невесомо коснулся её щеки. Лилия вздрогнула. Это прикосновение было неожиданным. И оно несло в себе странное напряжение. Нежность, смешанную с угрозой.