Майор Евгений ответил, как всегда, бесстрастно и коротко:

– Есть!

Прежде, чем уточнить ему задачу, Димас шагнул к своим орлам. Капитаны успели уложить снайпершу на крышу перед дверью лифтовой и отстегнуть браслеты. С первого взгляда главному оперу стало понятно, что конвоировать уже некого. Капитан Саша внес полную ясность:

– Готова, товарищ подполковник, – и показал входное отверстие пули над правым ухом зеленоглазки, а потом, развернув ее голову – и выходное: вывороченный левый глаз, окровавленная глазница, – Что дальше делать будем?

Димас досадливо сплюнул, тяжело вздохнул, но командовать продолжил:

– Сейчас… эту спускаем вниз, передаем ее Малышу, он на парковке возле машины, а сами – к институту. Может, успеем ловкача этого взять. Хотя…

На следующий день на традиционном совещании в Следкоме Вразумихинский шеф, как мог, подбадривал Димаса:

– Да брось ты, подполковник! Можно подумать, у тебя до этого все задержания гладко проходили. И потом, снайпершу эту ты все-же просчитал. И взял. Не уберег – да, но это случайность, пусть и роковая. От неизбежных в нашем деле случайностей никто не застрахован. Тебе и она говорила, и данные объективного контроля показывали, что напарника на подстраховке нет. Ведь так?

Главный опер потер красные от бессонницы глаза (ночка выдалась – та еще) и ответил с безнадегой в голосе:

– Да так-то оно так, конечно, да что толку?.. Ну, просчитал, ну взял, ну даже и вербанул на месте, а все псу под хвост… А как ее уберечь, если у меня два опера всего, один бесполезный лейтенант внизу и дрон, в тот момент абсолютно бесполезный уже. Ну да, вскрыли мы им обстановку и на соседних крышах в том числе, но ведь – на предмет снайперской позиции, а ее и не было. Он просто на крышу института поднялся и снял ее из простого пистолета «ТТ» с глушителем. С семидесяти метров. Всего двумя выстрелами. Ловок, дьявол, – ничего не скажешь! Я утром докладывал нашему генералу, так даже он сказал, что не припомнит такого.

– А, что генерал, кстати?

– Да так-то ничего. «Работай» – сказал. Выспаться велел. Я же всю ночь писаниной занимался. Рапорты, объяснения, схемы, чтоб их. До сих пор в глазах рябит.

– Так что же ты приказы начальника не выполняешь?!

– Вот, после Вас и поеду.

– Ну, тогда давай в темпе рассказывай, что да как – и вперед.

– Я Проше все копии результатов своего ночного творчества передал, – там все детально изложено. В целом, общая картина, значится, такая: девочка – Головчак Дарья, двадцать пять лет, бывшая биатлонистка, этническая белоруска, но проживает… проживала в Литве. В этом… бизнесе – больше двух лет. Работала индивидуально. Её посредник, она называла его «Жан», подкидывал ей заказики, в основном, в Европе. Этот заказ у нее четвертый, и первый в России (ну, теперь уж получается – и последний). По посреднику: с ней он общался на русском, но с мягким акцентом (она полагает… полагала, что с прибалтийским). По ее описанию, довольно подробному, кстати, уже составлен фоторобот. Что еще? Все встречи с посредником проходили в Польше, или восточных землях Германии, последний раз, когда она получала как раз это задание, – в Вильнюсе. Это конечно не факт, но возможно этот парень базируется все-таки в где-то в Прибалтике. В любом случае, хорошо бы привлечь Интерпол с его базами. Дальше: девочка здесь – с начала недели, то есть уже четыре дня. Жила в заранее снятой квартире на Новгородской улице. Обычная однокомнатная хата без излишеств. Жила одна, – это точно. Правда, сама мне призналась, что пару раз у нее оставался ночевать ее напарник. На изъятом постельном белье есть биологические следы, скорее всего – это его. Пусть с этим эксперты разбираются, у них сейчас материалов для исследования – вагон и маленькая тележка: белье, одежда, обувь, пули, гильзы от «ТТ» на соседней крыше. Мы там все досконально осмотрели. Из интересного, кроме гильз – следы крови. Свежие. Это получается, что я его таки задел из своей пукалки, если это его кровь, конечно. Как он попал на крышу, выяснить удалось, практически сразу. Оказалось – тривиальнейшим образом, – просто вошел с улицы, беспрепятственно миновал вахтера, поднялся по лестнице на последний этаж, потом – по технической лестнице на чердак (дверь вскрыл отмычкой), а оттуда – на крышу. Через двадцать минут таким же путем проследовал обратно. Откуда я это знаю? А по записям с камер наблюдения в институте. Там этот красавец – в полный рост, не таясь, ну в маске, только что. Удивительная беспечность. И это – в институте, который почти на сто процентов работает на оборонку. Там даже список работников – с грифом «секретно». А на крыше оказывается, можно разместить роту киллеров, хоть с винтовками, хоть с пулеметами, – и хрен, кто заметит! Я тамошнего заместителя директора по безопасности чуть не задушил сегодня утром. Так этот лось еще и обиделся, пообещал жаловаться в прокуратуру, ФСБ, еще куда-то – в Спортлото, наверное. А еще он сказал, что вопрос безопасности учреждения не в моей компетенции. Во, как!