Капкан на безногого Иван Г. Макеев

Данное произведение – целиком и полностью

плод художественного вымысла автора, в том числе,

имена и фамилии героев, названия учреждений,

организаций, описание событий и прочие обстоятельства.

Все совпадения случайны.

– Милейший Анатолий Яковлевич, вы же опытный юрист, адвокат из высшей лиги, и должны понимать, что по такой статье и с таким убойным обоснованием обвиняемой, не только СИЗО не избежать, а еще, как бы в этом самом СИЗО на спецблок не загреметь!

Вразумихин уже начал слегка закипать. Его раздражало все: осознание бездарно потраченного целого часа рабочего времени, и, как следствие, куча нерешенных вопросов, разряженный (всего за два утренних часа!) смартфон, невесть откуда взявшаяся головная боль. Но более всего бесила эта наглая круглая, с белесыми бровями, лысая рожа адвоката Мармеладовой, все тот же битый час, с нарочито ироничной улыбкой краснобайствующего о недопустимости чего-то там незаконного в отношении кого-то там… невиновного. Вот зараза! Прекратить, что-ли, это надоевшее цицеронство одним махом, сославшись на крайнюю занятость? Так ведь никак! Это ж сам Вихров, великий и ужасный. В пятерке самых именитых адвокатов страны, а пожалуй, что и тройке. В телевизоре мелькает не реже какого-нибудь министра, в нужной партии состоит, нештатный советник страшно-сказать-кого, да и вообще… вращается в сферах. Вот и в разговоре недвусмысленно намекал, подлец! Оттого и приходится разводить весь этот марлезонский балет и медовую дипломатию, хотя дело-то и яйца выеденного не стоит. Говоря сухим процессуальным языком, адвокат обвиняемой пришел к следователю, ведущему дело, известить о направлении жалобы в апелляционную инстанцию. Мог бы и не извещать, кстати. Как раз сегодня Вразумихину принесли уведомление из Городского суда. Нет же, и этот приперся! Не иначе – лицом поторговать. Для острастки. Оно конечно, и Бог бы с ним, – не такие пугали, и ничего, но… Будь на месте этого индюка любой какой другой «лоер», можно было на заседание и не ходить, – прокурор бы вполне справился, а при таком раскладе – никак! У начальства очко сжалось до размеров булавочной головки; как же, сам Вихров будет. А вдруг что не так?! Порфирий попытался было обсудить свое присутствие (точнее – отсутствие) на суде с шефом, сославшись на крайнюю занятость, но он – шеф – посмотрел на просителя, как злая мамаша на обделавшегося малыша, и молча погрозил кулаком. Ну, явно отрицательный ответ! Так что в следующую пятницу надо будет еще и туда тащиться. И никакого тебе, Порфирий простого человеческого счастья.

Эти грустные мысли, как и поток адвокатского красноречия, прервал звонок от начальника отдела. Их высокоблагородие немедленно требовали «важняка» пред свои ясные очи. По какому вопросу, начальство не уточнило. А то ж, – на то оно и начальство, что не обязано. Ну, а Вразумихину этот вызов пришелся, как нельзя кстати, – наконец-то будет возможность вполне официально выскользнуть из липких лап этого паука. Порфирий Петрович быстренько скомкал бесполезный разговор, почти искренне пожал влажную адвокатскую ладошку, извинился и, прихватив папочку со стола, решительно попрощался с видным юристом, не забыв выдавить его пухлое туловище из своего кабинета. В коридоре Вразумихин кивнул Вихрову напоследок, и деловой походкой потрусил к начальственному логову. Впрочем, за поворотом он сбавил ход, вздохнул с облегчением, и в прогулочном режиме проделал оставшуюся часть пути. Думать о только что обсуждавшемся деле не хотелось, но в голове мелькнула-таки ленивая мысль: «С каких это пирогов нашей мышке – убийце Сонечке этакое счастье привалило в лице одного из лучших в стране защитников? Вопрос номер два: кто ей это счастье оплатил? Уж Вихров то точно стоит – мама, не горюй. Мармеладова таких денег, не то, что не видела, но даже и не мечтала о них никогда. Да, хорошо бы узнать, что за благодетель такой выискался, – тогда бы и с вычислением заказчика (или вдохновителя!) было бы не в пример проще… Так-то оно так конечно, да только как?! Сам этот лось юридический ничего не откроет и ни в жисть не сознается, да еще и вой поднимет, если почувствует, что к нему подбираются, а уж он-то – калач тертый, такие вещи нутром чует. Можно, конечно рискнуть, постараться копнуть со всей деликатностью. Димас, например, на такие дела – большой мастер, да и финансисты-эксперты – тоже мальчики, не пальцем деланные. Так что это направление определенно стоило бы куснуть».

Шеф в кабинете непринужденно общался с моложавым, чуть седоватым господином в форме полковника полиции. Вразумихин мимолетно удивился неизвестности гостя (уж всех местных полициантов в таких чинах он знал, как облупленных, благо их и было-то всего ничего). Шеф не дал важняку долго мучиться неизвестностью:

– Вот кстати, Порфирий Петрович, на ловца, как говорится, и зверь… Познакомьтесь, товарищи. Это, Петр Петрович, изволите видеть, и есть Порфирий Петрович Вразумихин, – тот самый наш легендарный лучший старший следователь по особо важным делам. Порфирий, а это – сотрудник Центрального европейского бюро Интерпола Петр Петрович Лужин.

– Комиссар Центрального бюро. – мягко, но настойчиво поправил полковник шефа, крепко пожимая протянутую Вразумихиным ладонь.

Порфирий внутренне вздрогнул от кольнувшего его ощущения какой-то ожидаемой неожиданности. Лужин, Лужин… Ну конечно, Лужин Петр Петрович – жених Раскольниковской сестры из той же нетленки, что и Соня Мармеладова, и Родион, ну и конечно – его самого имечко с отчеством! Да уж, продолжает Федор, свет Михалыч гримасничать вовсю. Как там молодежь изъясняется? «Аффтар жжот».

Интерполовский полковник тонко улыбнулся, обнаруживая знание предмета:

– Что, Порфирий Петрович, никак Вам от юбиляра не отделаться пока? Мне тут Ваш начальник описал в двух словах. Впечатляет. Вот и мой образ в тему.

– Да уж, – поддержал тон Порфирий, – не отпускает классик. Хорошо хоть, что пошло все сейчас не так, как в романе, так что пусть уж Достоевский особо не сетует.

Начальник индифферентно, но бесцеремонно встрял в разговор:

– Оно конечно, классика, все такое, но вернемся к нашим… делам. («Наверняка хотел сказать «баранам», но вовремя спохватился» – машинально додумал за шефа Вразумихин). Скажи мне, Порфирий, а что ты так морщился, когда я тебя полковнику представлял? Будто целый лимон сжевал. А?

– Так я же не первый год служу, товарищ полковник! Раз начальство грубо льстит – значит, хочет нагрузить чем-то, что жизни бедному следователю точно не улучшит.

– Ну, ты того, – давай, не ной! – замахал руками шеф, – задание, между прочим, тебе будет исключительной важности.

– Так значит все-таки задание…

– Не перебивай старших, детектив малахольный! Послезавтра, в пятницу в Москве, в нашем центральном аппарате Интерпол проводит конференцию по взаимодействию с национальными органами дознания, следствия и надзора стран-участниц. Это ежегодное подобное мероприятие, просто в этом году его проводят в России. Из-за пандемии хотели было провести удаленно, но в последний момент решили все же собраться. Международная встреча! Понимаешь ответственность?

– Нет. – машинально ответил важняк. Он, как и любой нормальный следователь, считал Интерпол чем-то заоблачным, вроде какого-нибудь МВФ, или к примеру, прости Господи, ЮНЕСКО, то есть организацией, насколько громкой, настолько же и малополезной, поэтому и слушал шефа вполуха, искренне не понимая, зачем занятого человека надо отрывать от кучи дел только для того, чтобы поприсутствовать на какой-то очередной столичной говорильне.

Начальство сделало вид, что не услышало неправильного ответа и, ничтоже сумняшеся продолжило:

– От нашего Управления поедешь ты. У тебя там будет, даже не доклад, а сообщение…, – шеф скосил глаз на лежащий перед ним на столе листок, – по статистике взаимодействия Управления с Бюро за прошлый год.

– А оно вообще было? – попытался шутить Вразумихин.

– Не хами! – пресек игривость шеф.

– Господь с Вами, товарищ полковник; и в мыслях не было! Но Вы и меня поймите. У меня же дел здесь на тридцать два часа в сутки, да и то, если не спать, не жрать, не… м-да! А тут еще и поездка эта. Ей Богу, мне это все – нож острый. Ну, ведь там же просто доложить! Пять минут прокукарекать! Прочитать по бумажке. Ртом. Это ведь любой может. Тот же Суходрев. Он конечно дебил, но уж читать-то по-русски умеет. Да, точно – Веню пошлите. Самое то!

– Проша, ты в своем уме?! – вскинулся шеф, – Беду – на международную конференцию. Ладно, он здесь лажает; мне даже как-то уже привычно прикрывать своими худыми чреслами ваши жирные зады, – пардон, полковник, – на ходу извинился начальник перед интерполовским лосем, – Веня даже это дело может легко загубить на корню. Представляешь, что тогда будет? Вас всех утопят в дерьме, а меня повесят. Кто тогда злодеев ловить-то будет, а? То-то же!

Порфирий собрался было возразить, но шеф решительно пресек эти поползновения:

– Все, Проша, решено! Послезавтра ты в Москве. Отчет возьми в спецчасти; я им еще вчера дал команду. Орготдел тоже в курсе по поводу командировочных, билетов, суточных и прочей… ерунды. Можешь, кстати на выходных в столице задержаться, – с друзьями бу… пообщаться. Костя то здесь сейчас? Если что, – привет ему от меня и поздравление со второй «Звездочкой»