– Ну, коли есть, – тогда по коням. Ну, и где этот?.. Ага, вот и он. – Димас впился глазами в запыхавшегося лейтенанта, как маму обнимавшего двумя руками объемный пластиковый контейнер, похожий на чемодан. – Ну, брат, тебя только за… не будем говорить за чем, посылать.

Суеверный, как и все опера, Димас не любил поминать по имени старуху с косой перед делом. Примета плохая.

– Ладно, мужчины, с Богом! Разбежались на исходные, согласно диспозиции. Восемь минут даю. И, это, – осторожно там. Без лишнего геройства. Время пошло! Первый доклад – от тебя, Женя, сразу, как будешь готов.

Молчаливый майор снова ограничился лишь кивком. Он раскрыл контейнер с беспилотником, чем-то там пощелкал и показал Димасу колечко из большого и указательного пальцев, «О, кей» стало быть, затем подхватил чемодан и потрусил к лифтам. Капитаны исчезли из отдела еще раньше. В кабинете остались только Димас с краснолицым от волнения лейтенантом. Подполковник порылся в ближайшем столе, нашел планшет с обложкой (такие используют, чтобы на весу подписать какие-нибудь документы, да чтобы при этом их дождем не замочило), и обратился к лейтенанту:

– Боишься?

Лейтенант решительно замотал головой, но Димас, положа руку ему на плечо, просто по-дружески констатировал:

– Боишься. Но ты не переживай, это нормальная реакция. И не волнуйся. У нас это не первый захват, да и не последний, поверь. Так что успеешь еще привыкнуть. Ты вот мне скажи, у вас в школе театр был?

Лейтенант, даром что удивился, но ответил почти сразу:

– Нет, в школе не было. В университете МВД был. Курсантский.

– О, как? Здорово! А ты играл?

– Нет. Там за оценки играли, и за зачеты, а мне этого не надо было.

– Ага, а ты у нас отличник, стало быть?

– Ну, в общем, – да…

– Ну, что же мне с тобой делать, скромняга? Придется тебе играть без подготовки. Точнее, без репетиции.

– Кого? – опешил лейтенант.

– Почтальона Печкина.

– Это как?

– Каком кверху. Мультик смотрел?

– Ну…

– Гну! Вот приблизительно так и будешь. И вообще, умник – не тупи. По моей команде выйдешь из проходной, помашешь мне планшетом этим вот, потом, не спеша подойдешь и дашь мне планшет, якобы что-то прочитать. Понял?

– В целом – да…

– И на том спасибо. Броник надел? Молодец! Фуражку не забудь. Все, выходим.

– Товарищ подполковник, а Вы?

– Что я?

– А Вы – броник… В Вас же стрелять будут.

– Ну, во-первых, я серьезно рассчитываю, что до этого не дойдет, а во-вторых, если что – стрелять будут в голову, – так что броник этот, один хрен, не поможет. Да ты не дрейфь, лейтенант – прорвемся! Блин, планшет, бестолочь!

Первым, как и предполагалось, проявился, выйдя на связь, майор Женя:

– «Девятка», я «один – два». На позиции. Взлетел, калибруюсь. Режим наблюдения. Писать?

– «Один – два», понял тебя. Пиши. Высота в секторе – пятьсот. Наблюдение в авторотации до ста пятидесяти. Потом – по новой. Через раз – сектор круговой.

– Понял, «девятый». Циклы где-то по минуте будут, может – чуть больше.

– Пойдет, «один – два». Добро. Работай. Доклад по готовности.

Еще через три минуты связались капитаны Саша и Ваня, вернее – старший из них, который Саша:

– «Девятка», «один – четыре» и «один – пять» на исходной. «Один – пять» – у слухового окна с выходом на эксплуатируемую кровлю, «один – четыре» – в лифтовой уже на крыше. ИК маяки готовы, активируем по Вашей команде.

– Понял вас, «четырнадцатый» и «пятнадцатый». Включить ИК.

– Есть, «один – четыре» – работает

– «Один – пять» – включил.

– Понял! «Один – два», группа на исходных, ИК маяки активны. Внимание, группа, с этого момента режим связи – циркуляр. Каждый может общаться с каждым, но предупреждаю: эфир ненужными разговорами не засирать. Работаем, братья!