– Посмотри, какие великолепные экземпляры! – голосил капитан, обращаясь к позеленевшему от страха старпому.

Ничего ужаснее Камбала в своей жизни ещё не видел и теперь понял, почему этот риф был назван именно так.

– Такой краб одной клешнёй может запросто переломить наш корабль пополам! – продолжал свой репортаж капитан радостным тоном юного натуралиста.

В подтверждение его слов один из крабов грозно щёлкнул исполинской клешнёй.

– Они будут нас есть? – поинтересовался Камбала, стараясь не слишком падать духом.

– Нет, – отмахнулся Гриффель. – Гигантские рифовые крабы – вегетарианцы. А ещё они очень любопытные и игривые. Гляди, сколько их тут собралось, не меньше дюжины.

Рифовые крабы выползали из воды, обступая «Джоконду». Тут один из них воздел к небу огромную клешню и обрушил её в воду. Поднявшаяся волна захлестнула корабль вместе с парусами.

– Редко кто заходит в эти места. Беднягам, наверное, скучно, – сказал Гриффель, вытирая лицо от морской воды.

Следуя примеру своего сородича, остальные крабы тоже начали молотить клешнями по воде. При этом членистоногие издавали клёкот, похожий на смех. Судя по всему, «Джоконда» действительно их очень веселила: корабль болтался на волнах, словно игрушечный. Пытаясь удержаться на ногах, Камбала уцепился за тросы. Ластик спрятался под капитанский мостик. Туда же, к своему счастью, закатилась и спящая Клячка.

Нужно было вызволять корабль, иначе резвящиеся крабы могли ненароком его потопить.

– Не могли бы вы перестать баламутить воду? – крикнул капитан, обращаясь к крабам. – Мы хотели бы пойти дальше.

В ответ на эту просьбу членистоногие только громче затрещали и начали сильнее плюхать по воде клешнями. Стало ясно, что они не собираются так просто оставлять свою забаву.

– Капитан, кажется, они вас не понимают, – прокричал Камбала.

– Да, придётся с этим что-то делать.

Гриффель прикоснулся к ножнам и извлёк из них Волшебный Карандаш. Золотистые искорки пробежались по древку и засверкали на кончике оружия, готового к бою. Хорошенько разбежавшись, капитан вскочил на ограждение и прыгнул за борт. Камбала только и успел увидеть золотой всполох. Старпом подбежал к бортику и глянул вниз: Гриффель уже забирался на одного из крабов. Ловким броском капитан оседлал клешню членистоногого, затем нарисовал возле неё длинную золотистую линию. В тот же миг линия превратилась в барабанную палочку, крепко примотанную к клешне. При помощи сотворенного лассо Гриффель заарканил клешню следующего краба, перелетел на неё и нарисовал ещё одну палочку. Вскоре палочки были у каждого из крабов, окруживших «Джоконду».

– Порядок, – сказал Гриффель, благополучно вернувшись на палубу.

– Это барабанные палочки? – уточнил Камбала, оглядывая работу капитана.

– Так точно, старпом, – подтвердил Гриффель. – Мне показалось, что будет забавно, если у крабов будут палочки. Крабовые палочки!

Тут капитан расхохотался, радуясь своей выдумке, и с размаху шлёпнул старпома по плечу, так что тот подогнулся в коленках. Камбала растянул рот в кривой улыбке. Вооружить гигантских крабов огромными палками не казалось ему забавным. Скорее даже наоборот. Но не пристало старпому осуждать действия своего капитана, поэтому Камбала мужественно сдвинул брови и кивнул, соглашаясь с Гриффелем.

К удивлению старпома, крабы не стали молотить палками по кораблю. Обнаружив в своих клешнях посторонние предметы, они недовольно заворчали и начали трясти конечностями. Один из крабов так разошёлся, пытаясь стряхнуть палочку, что случайно стукнул ею другого краба прямо промеж глаз.

«БУХ!» – панцирь от удара загудел и затрясся, как барабанная тарелка.