После этого случая мы с Мишкой больше никогда не лазили в чужие дома. А у Матрёны частенько бывали – и летом, и зимой. Она про лес и про реку столько знала! И нам рассказала, многому научила. Например, как щук ловить прямо на леску, без удочки.

Кажется, всё это было недавно, а на самом деле – жизнь пронеслась. Но тот случай остался со мной навсегда, так и стоит перед глазами она – Матрёна Ракова. И каждый свой поступок измеряю её незабудковыми глазами.

Тут все зааплодировали, и я поняла, что заслушалась и забыла, зачем пришла. Повернулась, чтобы пойти за книгами, и встретилась с внимательным серым взглядом. Краска кинулась к щекам, а я – на абонемент.

– Сань, ты домой?

Мы с дедом вышли после его выступления на крыльцо библиотеки, вдохнуть свежего воздуха. Духота разлилась густой сметаной, аж рубашка к спине прилипла.

– Нет, съезжу, пожалуй, окунусь.

– Ну давай, только осторожно.

– Дед, да ладно тебе. Столько лет прошло. Я ж не маленький.

Не люблю, когда он затрагивает эту тему.

Дед потёр широкой ладонью лоб в капельках пота, взъерошил свою седую шевелюру. Посмотрел, словно извиняясь, ласково и похлопал меня по плечу.

– А ты классно сегодня выступил! – решил я сменить тему.

– Правда? Тебе понравилось?

– Всем понравилось! Симпатичная старушка в зелёном костюме вон как тебе аплодировала.

– Да ладно! – засмущался дед. – Езжай давай!

Я запрыгнул на велосипед. У нас в городе все на велосипедах: и малыши, и бабульки.

Сегодня жарко. Хорошо, что есть Молога – сядешь в тени берёз на высоком берегу, там ветерок охлаждает. Нырнёшь – вода любую усталость снимет. Правда, после того случая я только у берега плаваю, а то и просто окунаюсь. Страх чуть что, поднимает голову: тошнота подступает, в глазах темнеет.

С берега слышался убойный рэп. Компания малолетних пацанов врубила звук колонки на всю катушку. Я хотел пройти дальше, но тут увидел её. Она сидела на ярко-голубом полотенце, на траве, как раз неподалёку от ребят, и смотрела на воду. Я прислонил велосипед к пёстрому стволу берёзы.

И вдруг мальчишки, выпив газировку, стали бросать банки в воду – кто дальше закинет.

– Эй! Теперь встали и банки достали.

Несколько голов повернулись ко мне. Она тоже обернулась.

Решил не отступать, хоть и не намного старше их:

– Пацаны, мусорки тут для кого поставили? – сказал чуть мягче.

Ещё несколько секунд меня рассматривали, потом, видимо, поняв, что я сильнее, двое встали и побрели к воде. Достали банки и, ссутулившись, словно от непомерной ноши, потащили их к мусорному бачку.

Я подошёл к компании.

– Вы знаете, что оставите после себя?

Смотрят с недоумением. Самый высокий ответил с некоторым вызовом в голосе:

– В смысле?

– Вот здесь, где сейчас река течёт, когда-то жили люди. Потом построили водохранилище, и всё залила вода. Теперь, когда её спускают, на дне находят старинные монеты, куски глиняной посуды, предметы из бересты. А после нас что найдут – жестяные банки и пластиковые бутылки?

Краем глаза замечаю, что и она слушает.

– Да чего ты к нам пристал? Мы больше не будем! – воскликнул мальчишка в жёлтой футболке с надписью Football.

– Слушайте, у меня монеты есть – старинные, – решаю сменить тему.

– Чё, правда? Не врёшь?

– Мы с дедом сами собирали, в старом городе.

– Да ладно? – протягивает заинтересованно худой парнишка в оранжевых шортах.

– Хотите, завтра покажу?

– Давай! – заблестели их глаза.

– Тогда завтра встречаемся здесь в это же время! – улыбаюсь и протягиваю мальчишкам руку в знак примирения.

По очереди подходят и пожимают руку.

– А сейчас – айда купаться!

Все с гиканьем бросаются в воду, поднимая фонтаны брызг. Она одевается, идёт к велосипеду. Делаю шаг вслед за ней.