Библиотека у нас – любопытное местечко. Двухэтажное старинное здание, шириной в десять окон, в центре города, выкрашенное в небесный цвет. Ступеньки на крыльце в виде корешков книг с именами известных авторов: Михаила Булгакова, Марины Цветаевой и других. Среди них и местный краевед Геннадий Ларин. Его называют Нестором весьегонской истории – столько он собрал и записал сведений. Дом перевезли из старого города, раньше он принадлежал купцу Кочегарову. Семья жила на втором этаже, а на первом располагалась книжная лавка. Получается, дом лет двести с книгами связан! Круто, конечно.

Каждый год к летним краеведческим чтениям здесь обновляется парадная деревянная лестница. После покраски в шоколадный цвет ступени и высокие резные перила блестят, как леденец. Так и хочется по ним скатиться, как с горки. Директор библиотеки – хрупкая женщина, сама взбирается на крышу и чинит её.

Единственное, все переживают, чтобы Домовой не помешал чтения провести. Историю про уборщицу Александру и библиотекаря дядю Юру здесь любят рассказывать.

Говорят, однажды зимой дядя Юра зачитался в стеллажах, а работники ушли домой и его нечаянно закрыли. Он и остался ночевать в библиотеке – не в окно же выпрыгивать! Утром пришла уборщица – печку топить. Только дверь открыла, слышит, а там шаги. Она дрова бросила на пол, библиотеку снова закрыла и принялась остальных ждать. «Девки, – говорит, – там домовой ходит». Этот случай сотрудники до сих пор вспоминают со смехом, хотя уже столько лет прошло.

Но хотя дядя Юра здесь давно не работает, бывает, особенно по вечерам, слышны чьи-то шаркающие шаги. Поэтому библиотекари оставляют на всякий случай тарелку с угощением – баранками, конфетами, печеньем. Чтобы Домовой не сердился, светом не баловался, книги с полок не сбрасывал. Говорят, и такое бывает.

Дед, конечно, усмехается в усы, когда эту историю рассказывает. Но я думаю, что кроме нашего мира есть и другие – параллельные. Мало ли кто там обитает. Иначе почему столько веков люди во всё это верят?

Я потянулся и тоже начал собираться. Хоть там и будет много народа, а я толпу не очень люблю, но деда пойду поддержать, послушать.

– Дед, а о чём ты сегодня рассказывать будешь? – поинтересовался я, разливая нам чай с чабрецом из пузатого белого чайника с трещинкой на крышке, с нарисованными по бокам красными ягодами и узкими зелёными листочками.

– Про Матрёну, – коротко ответил дед и откусил бутерброд с сыром.

Ладно, не буду приставать, в библиотеке послушаю. А вдруг и девчонка та придёт? Хотя вряд ли она про краеведческие знает. Но к кому-то же она приехала? Может, расскажут ей? Эх, какая заноза! Ведь один раз только видел, рядом посидел, и теперь никак забыть не могу веснушки из-под кепки джинсовой, вьющиеся каштановые волосы, жёлтого зайца с разноцветными ушами.

Я в тот день в Бежецк ездил, напечатанные книги краеведов забирать из издательства да крольчат отвозить дедушкиному другу. А она чуть от автобуса не отстала, бежала, руками размахивала. Хорошо, что я водителю крикнул, а то мог и не заметить.

Она через проход от меня сидела в наушниках: то глаза закроет, то в окно посмотрит, то улыбнётся, будто вспомнит что-то. А потом скетчбук достала и карандашом рисовать быстро стала: сосны и солнце, что бежит между ними. Здорово у неё получалось! Мне вроде и неловко было заглядывать, но как магнитом тянуло.

– Дашунь, вставай уже! Всё утро проспишь, – раздался над ухом тихий бабушкин голос. – Я тебе завтрак на столе оставила. У нас сегодня краеведческие чтения. Я в библиотеку.

– Ой, бабуля, доброе утро! Мне тоже надо в библиотеку – за книгами. Вчера как-то день пролетел, и про книги забыла.