Кат совсем запуталась, но слушала собеседника очень внимательно.

– Я все еще к тому, что тебя определяет не плеяда. Ты. Только ты решаешь, какой ты мистик или человек.

– Думаешь, мои способности не дают о себе знать из-за кризиса личности? – зубы Катарины начали отстукивать мелкую дробь в ритме кордебалета.

– Думаю, что твоя неясность его усугубляет, – ответил Цереус, взглянув на синие губы Малькевич. По ее шее проскользнула волна мурашек.

– Замерзла? Хочешь уйти?

Кат отрицательно покачала головой. Сирин, не задумываясь, расправил большие рыжие крылья и укрыл одним из них Кат с головы до поджатых ног.

– Так лучше? – спросил мистик, ласково вытирая каплю воды с ее подбородка.

– Лучше, – она расслабилась в тепле, исходящем от Цереуса, и опустила голову ему на плечо.

– Знаешь, а ведь есть теория, что не все русалки погибли во время войны… – он кивнул на статую.

– Правда?

– Да, говорят, они смирились с поражением и ушли в воды, отказавшись от человеческой части своей сущности.

– Веришь в это?

– Это объяснило бы кучу вбросов и сказки моряков о найденных русалках. Совет Плеяд за столько лет ни разу не обнаружил хоть каких-то следов, но мне приятно думать, что русалки смогли выжить, сохранить плеяду.

Неясная молчала и просто слушала тихий голос Цереуса. Она все еще лежала у него на плече и внимала нежным касаниям пальцев юноши у себя на лице. Движения мистика были осторожными, он просто вытирал влажные дорожки с щек. Но каждое из них запускало под кожей волну пульсирующего ожога. А голос сирина убаюкивал всю накопившуюся боль.

Кат не была уверена в том, что помогло больше – забота Орловского, его мистическое влияние голосом или способность мыслить. Но девушке однозначно стало намного легче.

Когда одежда начала сохнуть, она как раз окончательно пришла в себя. Нехотя извинилась перед сирином и сообщила, что ей стоит вернуться.

После чего отправилась к бассейну.

К Тине, Давиду, Рафу и Лее присоединилась леди Мари. Они стояли с настойками у длинного стола тесным полукругом и о чем-то взволнованно переговаривались.

Катарина осторожно переступила порог и громко откашлялась. Мистики разом обернулись, и Баварская сразу же ринулась навстречу сбежавшей неясной. Ведьма схватила подругу за руку и тихо прошептала:

– Как ты?

– Лучше. Простите за то, что сбежала. Нужны какие-то подробности по самочувствию?

Тина повернулась к альционе, та с беспокойством протянула руки к Катарине:

– Один вопрос. Физическая боль была? – она заботливо опустила ладони на ее плечи.

– Затылок и живот сдавило. Сейчас ноет, как от удара, – честно поделилась Кат.

– Сходите к Лекси, выпейте кофе. За следующим эликсиром приходите, когда будете готовы. Это не гонка, Катарина, вы всегда можете остановиться, чтобы перевести дыхание, – произнесла леди Мари, заглядывая ей в глаза.

Девушка коротко кивнула.

– Тина, – строго обратилась вила к ведьме. – Катарина в состязаниях при любых обстоятельствах участвовать не будет, поэтому тренировки всех плеяд она может посещать по своему усмотрению. Введите ее в курс дела.

– Да, леди Мари, – сдавленно ответила Баварская.

– Вы свободны, – обратилась уже ко всем альциона.

Ребята в гробовой тишине покинули помещение, а две вилы сели за стол перебирать стопку записей и отчетов о реакциях неясной на разные отвары.

Первым на улице заговорил Давид:

– Ты нас до смерти напугала. Раф рвался за тобой, но мы решили, что тебе лучше побыть в одиночестве.

Катарина вопросительно посмотрела на Буневича и заметила, что его щеки слегка порозовели. На нее в ответ он так и не взглянул.

– Тебе нужно переодеться, – озабоченно констатировала Тина.