«Запомните, мальцы: порой главной угрозой как раз таки и является отсутствие ее явных признаков. Запомните, и, возможно, когда-нибудь это спасет вам жизнь». Кто это говорил? Федор усмехнулся: он сам. Это его слова. И сейчас он их вспомнил. Что ж, уже неплохо.

Федор рулил к берегу. Тихо, лишь слабый плеск, и легкий ветерок играет листвой. Однако… Он больше не мог игнорировать это неявное, еле уловимое, но неприятное чувство, что за ним наблюдают. Мутноватые сигналы все нарастали. Ощущение чужого пристального и, скорее всего, недоброжелательного взгляда, таящегося в этой листве на берегу. Он здесь не один? Дикие? Неожиданно поймал себя на том, что глаза опять проводят инвентаризацию оставленного ему. Прежде всего оружия. Два ствола. Калашников, в отличном состоянии – если бы Федор не знал, какая это ценность на канале, можно было бы предположить, что автомат хранился себе где-то в ружейной комнате и еще ни разу не был в деле. И надежный пистолет ТТ. Еще до того, как отправиться в путь, Федор проверил, не сбиты ли прицелы, разобрал и собрал оружие, протер его промасленной тряпкой. Понял, что эта процедура оказалась сродни медитации, возвращала рукам силу и проясняла голову. Особенно после встречи с Хароном. Также ему оставили масляный фонарь, защищенный прочным стаканом, пару мощных факелов, горелку, армейский штык-нож, немного провианта – сухпай – и немного воды. На канале было достаточно мест, где можно было пить забортную воду, и сейчас он о них вспомнил. Интересно, но Тихон не оставил ему карты и каких-либо письменных рекомендаций. Федор подумал, что, наверное, знает почему. Собственно говоря, ему хватило бы только оружия – воду, пищу и огонь он смог бы добыть себе сам.

Камни полетели с берега, когда он уже ничего не мог сделать. Лишь резко отвернул к открытой воде, но было уже поздно.

Первый камень угодил в мачту, до заградительных ворот оставалось метров восемьсот. Федор поднял калашников, имитируя подготовку к стрельбе. В ответ с берега посыпался град камней. Расстояние до лодки было приличным. Вряд ли Дикие додумались пользоваться пращами, и сила, с которой летели камни, ужасала. Прямое попадание в голову могло стать роковым.

«Не хотел бы я с ними встретиться на берегу, – успел подумать Федор. – Они в состоянии разорвать голыми руками».

Федор быстро закрепил румпель и бросился на дно лодки. Хоть они и обладали нечеловеческой силой, к счастью, меткостью не отличались. Еще немного, и он вышел бы из поля обстрела. Но движение лодки начало замедляться. А потом прилетело это. Федор не сразу понял, чем оно оказалось. Осиное гнездо, словно трухлявый гриб, развалилось на части, ударившись о борт. Еще один камень угодил в мачту. Первые взбудораженные осы пока еще копошились вокруг своей оси, ползали, сбитые с толку. Вот как они выманивают своих жертв. А может, и приканчивают. Федор понял, что счет идет на секунды. Рука осторожно, чтобы не сердить насекомых («Крупные, – мелькнуло в голове, – слишком крупные»), потянулась к промасленным тряпкам, которыми он недавно протирал оружие. А потом пальцы нащупали мешочек с лекарственными травами, аккуратно вскрыли его. Споры сатанинских грибов с Гиблых болот и с Сорочанских курганов – требуется совсем немного. Если бросить щепотку в костер, когда ночь заставала в лесу, то вокруг на десятки метров не будет ни одного насекомого. Вместе с дымом – это их отрубит. Сам не замечая как и почему, Федор прошептал:

– Ветошь… Давай. Быстрее…

Умудрился зажечь одну тряпку, тут же от нее подпалил следующую. Ничего не оставалось, как обмотать ее вокруг руки. Смотрел, будто в замедленной съемке, насколько нехотя занимается огонек. Больше, надо больше и быстрее. Сунул в огонь свободные концы, вроде бы дело пошло, но надо быстрее, надо больше дыма…