– Гранат. А ты? – интересуется слабым голосом Дана.

– Малахит.

– Молчать. – кидает за спину Николай, и мне кажется, что даже обсидианник выпрямляет спину под воздействием голоса моего наставника.

Следом в туннель следует Ванда.

Мы с Даной синхронно выпускаем воздух, когда замечаем, что она, выходит опираясь на каштоуна девушку в синем кителе. Она показывает крупицы аметиста, впившиеся в ее ладони.

Мы устало улыбаемся друг другу, нервно оглядываясь на Алину, переминающуюся с ноги на ногу и на других призывников.

Следующий призывник, молодой паренек, не выходит из пещеры. Выходит, лишь свидетель-каштоун с невозмутимым и непроницаемым лицом, парень в темно серой форме.

Он отрицательно качает Дмитрию головой и проходит к группе призывников, становясь в очередь чтобы стать свидетелем другого человека.

Мою грудь стискивает безжалостный ужас. Я вновь ощущаю себя виноватой. Я выжила, а кто-то – нет. Но самое больное, это то, что я не справилась сама, Николай вытащил меня. Я нарушила правила. Уверена, дыра тянула меня вниз чтобы сожрать, камни почувствовали мою неискренность. Я должна была умереть, как и парень, который не вышел из пещеры самоцветов.

Я смотрю в спину Николаю, и не понимаю, ненавидеть ли мне его, или благодарить за спасение. Одно точно – он все усложнил и намерен играть со мной как хищный кот с маленькой мышкой. Чтобы отомстить мне за брата, он пошел против правил. Что он готовит для меня? В голове роятся идеи: сбежать, но как?

Постепенно скамейка пополняется призывниками, успешно прошедшими испытание. Когда очередь доходит до Алины, последней на присягу, мы замираем, потому что свободных для свидетельства каштоунов не осталось.

Дмитрий закатывает глаза пока медленно идет к Алине. Очевидно, никто не был готов к тому, что из тридцати призывников выживет тринадцать… Точнее, больше двенадцати.

Сколько же их погибает? Ужас ледяной водой окатывает меня.

Дмитрий что-то шепчет Алине, а затем, ведет ее в туннель. Он стал ее свидетелем. Я содрогаюсь от мысли о том, что он может на нее повлиять так, что она не пройдет присягу.

Я нервно считаю в уме, чтобы убить время. И на тысяче восемьсот сорока восьми Дмитрий выносит бесчувственную Алину на руках.

Сердце бьется с удвоенной скоростью, когда он подносит ее в конец скамьи. Я срываюсь с места, но Николай железными клещами впивается в мое плечо.

– Стоять. Я тебе не позволял двигаться. – шипит он.

– Ей плохо! – протестую я.

Зря, потому что я тут же ощущаю как во мне начинает бурлить кровь.

Это он. Я вынуждена повиноваться.

Я забываю дышать, пока из моего угла наблюдаю за тем, как Дмитрий приводит Алину в чувство. И у него это получается. Алина поднимается на ноги как раз в тот момент, когда в огромный зал заходит она.

Королева…

Горнило Камня – не школа и не крепость.

Это пламя, в котором переплавляют плоть, волю и страх.

Оно стоит на неприступном острове, окруженном отвесными скалами и бурным морем. Добраться туда можно только по подземному туннелю, прорытом под морским дном.

Туда приходят те, кого выбрал камень. Там они впервые принимают сыворотку и теряют все, что было в них человеческого.

Здесь не учат – здесь ломают и собирают заново. Каштуна ограняют, как драгоценный минерал: болью, дисциплиной, боем.

Оттуда невозможно сбежать. И немногие хотят.

Потому что выжить в Горниле – значит стать оружием. Живым самоцветом в короне Королевы.

Из летописи Каменного королевства

Анна

Атмосфера мгновенно меняется. Каштоуны-наставники шевелятся, заставляя встать на ноги своих подопечных. Я вижу, как Дмитрий заставляет Алину встать в одну с ним линию, придерживая ее одной рукой за шиворот платья. Если до этого ситуация была удушающей и мучительно натужной, то сейчас она стремительно накаляется и течет убийственной лавой, уничтожая все на своем пути.