Ритуал достиг кульминации. Костлявый жрец поднял над головой нож, готовясь принести в жертву пойманного зайца (или что-то похуже – Ратибор не мог разглядеть точно). Он выкрикнул:

– Прими нашу жертву, о Великий Хаос! Приблизь свой час! Сожги старый мир!

Ратибор больше не мог оставаться в стороне. Он выскочил из укрытия.

– Остановитесь! Это безумие!

Его внезапное появление вызвало панику. Культисты с криками шарахнулись, жрец выронил нож. Ратибор, не давая им опомниться, опрокинул алтарь. Пульсирующий камень упал на землю, и его свет на мгновение вспыхнул ярче, вызвав у Ратибора короткую вспышку тошноты и головокружения. Он почувствовал мимолетную, но отчетливую связь – с тем Камнем Зари, что он видел в Святилище, но не с его чистым светом, а с той тьмой, что гнездилась внутри него.

Несколько самых отчаянных культистов попытались напасть на Ратибора, но он легко отбился, не стремясь убивать, а лишь обезоруживая и отбрасывая. Жрец, видя, что ритуал сорван, а его паства разбегается, с проклятиями скрылся в ночном лесу.

Оставшись один посреди оскверненного капища, Ратибор подобрал темный, все еще слабо пульсирующий камень. Он был холодным и вибрировал отвратительной, неправильной энергией. Сомнений не оставалось. Болезнь Камня Зари была не локальной проблемой Святилища. Ее метастазы уже расползались по всему княжеству, до самых дальних его уголков, отравляя землю, сводя с ума людей, порождая темные культы, приветствующие хаос. Угроза снова была глобальной. И ему нужно было срочно найти Милаву и Живу.

Часть 4:

В столице хрупкий мир, установленный после подавления мятежа, трещал по швам. Святко, правивший твердой, но теперь уже не столь уверенной рукой, пытался восстановить порядок и собрать дань с разоренных земель, но его усилия тонули в растущей волне паники и недовольства.

Причина была не в налогах и не в боярах, затаившихся после недавних событий. Причина выползала из ночных кошмаров, прорастала гнилью на полях, смотрела мутными глазами больного скота. Странные явления, прежде казавшиеся локальными бедами далеких окраин, теперь захлестнули и окрестности столицы, и сам город. Урожай на полях вокруг города чернел на корню без видимой причины. Неведомая хворь косила домашний скот, а порой и людей, оставляя их слабыми и апатичными. А ночи наполнились страхом – горожане жаловались на ужасные, неотвязные кошмары, от которых просыпались в холодном поту, а некоторые утверждали, что видели теней, скользящих по стенам их домов.

Суеверный народ, еще не оправившийся от ужасов Нави и интриг Чернояра, быстро нашел виновника. Все громче и настойчивее звучали голоса, связывающие беды с колдовством и, главное, с Камнем Зари.

– Это все Камень! – кричали на рыночной площади. – Пока его не было, жили как люди! А вернули – и полезла хворь да нечисть! Он притягивает зло!

– Колдунья Милава там сидит, в своем Святилище, шепчется с Камнем! Может, она сама порчу наводит! – вторили другие.

Страх перерастал в гнев. Сначала это были просто шепотки и слухи, но вскоре начались волнения. Горожане собирались у ворот княжьего терема, требуя от Святка действий. Даже среди бояр и дружинников росло беспокойство.

На очередном совете, созванном Святко, это недовольство вылилось в открытые требования.

– Народ требует избавиться от проклятого Камня! – заявил один из бояр, чьи земли особенно пострадали от неурожая. – Разбить его, сбросить в реку, что угодно – лишь бы прекратилась эта напасть!

– Уничтожить Камень – безумие! – возразил другой, более осторожный советник (возможно, даже старый Ярополк, играющий теперь роль умеренного голоса). – Кто знает, что тогда вырвется из Нави? Но и оставлять такую силу без присмотра, в руках колдуньи, мы не можем! Камень должен быть здесь, в столице! Под охраной княжеской дружины! Его сила должна служить княжеству, а не быть источником страха!