– Больно! Больно! – визжу.

– Не сопротивляйся.

Дверь с глухим стуком распахивается, и в следующее мгновение Камаль швыряет меня на кровать.

Я вскрикиваю, вжимаюсь в матрас.

Вот только отступать некуда. Совсем. Замкнутое пространство без окон душит меня, стягивает шею крепким узлом! Я в панике хватаюсь за ошейник, пытаясь глотнуть свежего воздуха…

Не выходит.

Слезы застилают глаза, и я смутно вижу, как он приближается. Я дрожу, но не от холода – от страха.

– Я буду… хорошей девочкой…

– Я знаю.

Он стоит надо мной, его взгляд – тяжелый, темный, прожигающий.

– Я ведь не виновата в ваших бедах… – мой голос дрожит, руки стискивают простыню, как будто она может меня защитить.

– Я знаю, – повторяет, вздохнув.

Камаль больше не говорит. Он лишь медленно стягивает с себя рубашку, не сводя с меня взгляда. Его тело напряжено, каждая мышца будто высечена из камня, и от этого становится еще страшнее.

Я не маленькая. До меня, хоть и с трудом, но прекрасно дошли его намерения.

Наверное, под его неухоженностью и шероховатой грубостью скрывается красивый мужчина. Я могу представить, каким он был до плена: резкие, правильные черты лица, смуглая кожа, выразительные темные глаза, в которых, возможно, когда-то был свет.

Но сейчас…

Обросшие волосы превращают его лицо в маску дикости, глубокие шрамы перечеркивают его прежний облик, а темные глаза затянуты тьмой – такой густой, что мне становится холодно.

Кажется, стоит мне протянуть руку и дотронуться, как я пойму, каким он был прежде.

Но страх ломает эту иллюзию.

Он слишком большой, слишком сильный, слишком чужой. Его тело – черствый камень, отточенный пытками, его выражение – лицо человека, который давно перестал быть человеком

Я пячусь на кровати, но это все, что я могу. На наших с ним телах – кровь, которую хочется смыть, но на душ у меня не хватит сил. Сил хватит лишь на то, чтобы лечь и тихонько умереть.

Неужели он… способен на что-то большее?

В следующую секунду я вскрикиваю. Его большое тело… оно просто падает на кровать…

– Неси аптечку… хорошая девочка, – стонет с гримасой боли.

Я отшатываюсь и лишь сейчас замечаю, как из его плеча хлыщет кровь. Рана разошлась, когда он взял меня.

Черт! Эта старая рана… Я зашивала ее много раз, но изверги каждый раз вспарывали ее заново – и все повторялось снова. Она никогда не заживала до конца.

– Я быстро, – обещаю ему, вскакивая с кровати.

Я несусь в гостиную, где стоит солидная аптечка, наполненная препаратами, которые Камаль скупил по пути. Внутри анальгетики, антисептики, перевязочный материал. Я рыщу по коробкам, читая названия, пока не нахожу все необходимое.

Сердце грохочет в груди. Рану нужно срочно обработать и зашить, иначе пойдет инфекция…

Главное – не медлить.

Я вбегаю в спальню. Камаль уже бледный, губы сжаты в тонкую линию. Он смотрит на меня тяжелым взглядом, но молчит, позволяя мне остановить кровь.

– Вы только не умирайте…

– Не бойся, – Камаль кривит бледными губами. – Перед тем, как сдохнуть, я скажу тебе код. Выберешься из бункера.

– Скажете?.. – выдыхаю.

Я замираю, нависнув над мужчиной. Я верю, что он скажет, но нужна ли мне свобода такой ценой? Ценой жизни другого человека?

– Я так… не могу… – выдыхаю тихо и ловлю на себе его удивленный взгляд.

– В кого ты такая наивная дура? – чертыхается, пока я обрабатываю, а затем зашиваю его рану. Под кучей обезболивающего, разумеется. Быстро вводить обезболивающие я научилась давно, и Камаль в этом деле стал моим первым…

– Лучше быть наивной дурой, чем той девушкой в паспорте… на которую я, к несчастью, похожа… – шепчу. – Как она вообще живет, зная, что вы четыре года корчитесь в муках?!